Мария Сальватор - Тысяча молний в бензиновых лужах

Четыре года спустя

Ильяс

Я выхожу из офиса, на ходу расслабляя галстук. Терпеть не могу их носить, но приходится, уверенным шагом направляюсь к машине, кидаю на заднее сидение сумку и пиджак и ловким движением прыгаю за руль. Машина срывается с места, рассекая воздух, и мчится на улицу Ильинка.

Только бы успеть.

Торопливо обгоняя автомобили, я наконец-то у цели. Быстро припарковываюсь, вылетаю из машины, одним движением поставив ее на сигнализацию, и забегаю внутрь. Большое скопление людей вызывает у меня улыбку, ищу глазами хоть одну знакомую фигуру, но среди такой давки вряд ли кого-то найду, однако сдаваться с некоторых пор не входит в мои планы. Обойдя несколько залов, попадаю в тот, где изображены наши портреты.

И когда она успела все это нарисовать?

Одна из них привлекает мое внимание, подхожу ближе и широко улыбаюсь. На большом полотне изображен я сам. На мне черный капюшон, растрепанные волосы, испепеляющий взгляд и черный платок с узором, натянутый до самых глаз.

– Именно таким она тебя и запомнила, – оборачиваюсь и вижу Раю и Кирилла.

– Привет, – радостно выдыхаю я и обнимаю обоих. – Почему я не видел ее дома?

– Потому что Рита захотела, чтобы это был сюрприз, – улыбнулась девушка.

– С ума сойти. Поразительное сходство, – удивляюсь я, снова бегая глазами по картине. – Но где Рита?

– Там, – указывает Кирилл рукой, и я вижу, как моя жена увлеченно рассказывает кому-то из посетителей что-то связанное с картиной, которой они заинтересовались.

Я не свожу с нее глаз, она прекрасна. На ней потрясающее фиолетовое платье и замшевые туфли на высоком каблуке такого цвета. Волосы водопадом падают на плечи. Сейчас они длинные и волнистые, но еще три года назад Рита предпочитала каре. Она наконец-то отвлекается от пожилой пары и замирает глядя на меня, она улыбается и быстрым шагом направляется ко мне, как меня вдруг чуть не сносит с ног.

– Папочка!

Я подхватываю ее на руки, целуя в обе щечки.

– Привет, золотце. – Моя дочь Злата. Она маленькая и пухленькая, у нее яркие голубые глаза, как у Маргариты и черные волосы как у меня, идеальное сочетание. Она радость всей моей жизни, она и Маргарита. Самое дорогое, что у меня есть и когда-либо будет.

– Почему ты так задержался? – спрашивает она.

– Вовсе нет, я давно здесь, но никак не мог вас с мамой найти.

– Наконец-то, – выдыхает Рита и крепко целует меня. – Где ты был так долго?

– Я бегал по всей галерее, но вас нигде не было, – ответил я.

– Слава Богу, ты здесь, я боялась, что пропустишь аукцион.

– Ты прекрасна, – говорю я, гладя ее по щеке.

– Почему снял галстук? Иди сюда, я поправлю.

Я отпускаю дочку, которая радостно бежит к крестной Рае, подхожу к жене, которая притягивает меня еще ближе.

– Я видел свой портрет, – шепчу ей.

– И как тебе? – в ее глазах нотка страха, что мне не понравилось.

– Это великолепно!

– Правда?

– Да, ты потрясающая! У тебя невероятный талант!

– Я рада, что тебе понравилось, – говорит она чуть не плача.

Обнимаю Маргариту, вдыхая ее удивительный запах.

– Я люблю тебя, стукачка. Ты – звезда, освещающая мне путь.

– Ильяс Картер, ты сокровище, передаваемое из рождения в рождение. И одному Богу известно, как пылко мое сердце любит тебя.