Лия Роач - В твоем плену (СИ)

слышно цедит сквозь зубы или мне это показалось?

Нет, он не может. Не может так говорить или думать. Я наверняка ослышалась.

- Что?.. - переспрашиваю жалобно, но в тот же миг понимаю: он знает.

Дыхание у меня перехватывает, но ничем больше я не выдаю своего состояния. И мимика лица, и язык тела, и выражение глаз - все под контролем.

Он оценивает мою выдержку циничной ухмылкой.

- Это ты, - говорит прямо и хлестко, как щелкает плетью. - Я знаю, что это ты. Я вижу, что это ты.

Я никак не реагирую, и он замолкает, а после паузы тихо, без злобы, спрашивает:

- Как ты это сделала? Как тебе удалось? - и еще тише, горячным шепотом: - Как ты могла?!

Глава 1 Попадос

- Раиска? Ты откуда здесь?

Морщусь – русским именем меня давно никто, кроме деда и младшего братца, не называет. И если первый делает это потому что мое приобретенное американское имя для него все равно что ругательство, то второй вспоминает, что я урожденная Райка, только когда хочет меня позлить. Сейчас, казалось бы, не та ситуация – площадка у ворот «Рикерс» не кишит желающими встретить его и заключить в объятия после четырехлетнего заключения. Не кишит настолько, что тут только одинокая я, и ему следовало быть поприветливее, но когда Хайден поступал умно? Точно не в последние годы, иначе не оказался бы за решеткой.

- Оттуда, - равнодушно тычу большим пальцем себе за спину, куда убегает неширокая унылая дорога.

- Капитанишь, как всегда, - фыркает брат. – А твой муженек знает, что ты здесь? Или его должность не предполагает, чтобы ты знала, что он знает? – он усмехается, необоснованно довольный своим каламбуром.

- Нет. Он в командировке, ему не до меня. Надеюсь… Но - от греха - не мешало бы поскорее отсюда убраться. Ты, полагаю, не против?

- То есть ты от него так и не ушла…

- А должна? – удивляюсь.

Муж и брат обоюдно недолюбливали, если не опускаться до оборотов типа "терпеть не могли", друг друга, и следует признать, причины для встречной неприязни у них были. Чисто профессиональные, но этого хватало, чтобы наложить отпечаток и на личные взаимоотношения. Так один запрещал мне видеться с другим, что приходилось изворачиваться и скрывать от него наши встречи, а второй не упускал случая настоятельно советовать мне развестись с первым.

У меня же на сей счет имеется свое мнение.

Закончив на этом обмен стандартными для нас приветствиями, мы молча загружаемся в мой «Мерседес» и, выехав на трассу, я беру курс на Вашингтон.

- Какой план? – спрашивает Хайден, с любопытством наблюдая, какой пункт назначения я забиваю в навигатор.

- Пока никакого, - коротко пожимаю плечами. – Отвезу тебя к отцу, а там что-нибудь придумаем.

- Почему не домой?

Поворачиваюсь и поднятием одной брови выражаю удивление выдвинутым предложением.

- Признаюсь, глупость сморозил, - вскидывает он руки, переигрывая с эмоцией. – Домой далековато.

- И не укладывается в план не быть замеченной вышеупомянутым мужем. Ты хочешь, чтобы нас скрутили прямо на границе?

- Граница? Не смеши, Хэвен.

- Документы все равно спросят, - напоминаю устало.

- И что? Ни ты, ни я не в розыске.

- Насчет себя не уверена, - негромко бормочу, уже имея опыт неприятных разговоров с Расселом из-за несанкционированных им поездок и даже покупок.

Брат присвистывает, и это вырывает меня из брейка на воспоминания.

- И как ты это терпишь, сестренка?

- Так надо, - отворачиваюсь от него, а в голове самопроизвольно включается запись голоса мужа: «Это ради твоей безопасности, детка, ты же знаешь».

И я, конечно, знаю. Хоть меня все это начинает доставать. Не о том я мечтала, выходя замуж в двадцать один год.

Правда, тогда я была очарована Расселом, заворожена его загадочностью, ореолом таинственности и мнимого всемогущества, и не допускала мысли, что все эти милые бонусы профессии будущего мужа в реале окажутся отнюдь не романтичными, как мне казалось, а проблематичными.

С тех пор я поумнела и наивность с меня пооблупилась. Но Расселу в вину я это не ставила – мои завышенные ожидания это только мои траблы.

- Ладно, проехали. И что будем делать у… отца?

Я замечаю, как он споткнулся перед упоминанием папы, и понимаю почему – он хотел добавить «твоего», хотя технически, точнее, биологически, он как раз его отец, не мой. Но практически это было не так, и Хайден часто говорил об отце, как о моем. --">