Оксана Волконская - Ненавижу любя

и притянула к себе одеяло.

«Что я вчера натворила? – пыталась сообразить девушка. – Не могла же я… Да нет, конечно. Не с ним же. На него у меня точно иммунитет».

Словно по заказу, в голове пронеслась картинка: в клубе к ней подходит Лаврецкий, и она почему-то безумно этому рада. Нет! Глупости!

Ее мысли опровергнул Кирилл.

– Ты такая милая, когда выпьешь, оказывается, – улыбнулся он. – Сразу весь мир любишь. А уж ко мне, как оказалось, питаешь давнюю и глубокую привязанность.

– Ага, к тебе и к ножу, – буркнула Лина. – Так и хочется вас объединить.

– В общем, я, как давний добрый знакомый, не мог оставить тебя в таком состоянии и привез к себе, – продолжил рассказ парень. – Минералочки?

«Знает, гаденыш, чем подкупить», – подумала, девушка, принимая бокал.

– По дороге ты начала мне в своих чувствах признаваться. Я от удивления не знал, что ответить, – без ехидства продолжал Кирилл. – Когда домой зашли, ты ко мне приставать начала.

Василина поперхнулась водой.

– Брешешь! – откашлявшись, возмутилась она.

– Ни капли, – возразил Кирилл. – Я пытался тебя остановить, честно пытался, но ты девушка симпатичная, я тоже не железный, тем более оба люди взрослые. Ну и вот…

Василина о воде уже забыла.

– Быть такого не может, – глядя в одну точку, пробормотала она. В конце концов, ей не пятнадцать лет, контролировать себя пьяную она умеет. Да и Кирилл никогда ее не привлекал как парень. Ну, почти никогда. Это было давно, значит, неправда. Вот только сейчас она полуголая в его постели и последнее, что помнит, – это встреча в клубе. Черт!

– Лаврецкий, скажи, что ты меня разыгрываешь, – почти взмолилась Василина.

– Если бы, дорогуша, – с превосходством усмехнулся парень. – Я сам в шоке от того, что ты ко мне такие нехилые эмоции питаешь. Не зря говорят, от ненависти до любви один шаг.

Этот тон ей не понравился совершенно. Это был тон победителя в их вечной войне. И если все, что он говорит, правда, он и был победителем.

Так, вспомним любимую присказку папы из «Закона Мэрфи». Перед тем, как ситуация улучшится, она ухудшается. Будем считать, что потом она изменится в положительную сторону. Потому что дальше – хуже некуда.

Теперь надо взять себя в руки и уйти отсюда с достоинством. Потом на трезвую голову со всем разберется.

– Не думаю, что имелась в виду такого рода любовь, – холодно сказала Василина.

– Если верить тебе, тут не только такого рода любовь, детка, – ответил Кирилл.

– Брось, ты сам сказал, что мы взрослые люди, – поморщилась она, глазами отыскивая платье. Нашлось. Где-то комком валяющееся возле кровати. Отлично. Полдела сделано. Теперь надо одеться, побыстрее отсюда свалить и в ближайшие несколько лет избегать брата лучшей подруги. – Так что забей и забудь.

Она встала с кровати, радуясь, что футболка была достаточно длинной – достигала почти середины бедра, – и стала собирать вещи.

– А если не хочу? – не сводя с нее глаз, спросил парень.

– Что, чувство собственного достоинства недостаточно удовлетворено?

– Ну, не только ЧСД… – усмехнулся Кирилл.

– Соболезную. Но помочь ничем не могу. Без тебя как-то лучше живется.

– А если подумать? – Парень схватил ее за руку и притянул ее к себе. Она вздрогнула. Наверное, от холода.

– О чем тут думать, Лаврецкий? Это был алкоголь, и об этом действительно лучше забыть.

– Это мы еще посмотрим, – самоуверенно заявил он. – Кофе будешь?

От кофе девушка отказалась и, быстро собравшись, убежала из квартиры. Уже когда она ехала в такси, звякнул телефон.

«Я определенно с тобой не согласен в этом вопросе, Васька, – прочитала она. – И ты, оказывается, секси. Такое не забудешь».

Она едва сдержалась, чтобы не выругаться.

«Я Лина, а не Васька, – напечатала она. – Пора бы запомнить и проявить свой склероз в другой области».

Не желая влезать в перепалку, девушка нажала «Отправить» и выключила телефон.

Глава 3

Надежда, что дома никого нет, не оправдалась. Едва Лина зашла в квартиру, как услышала голос отца. Родион Константинович деловито раздавал указания подчиненным. Прокравшись в свою комнату, девушка схватила халат и шмыгнула в душ, пока наблюдательный папа не увидел, в каком разобранном виде (и в физическом, и в моральном плане) пришла его кровиночка.

Только там Василина смогла дать волю эмоциям. Стоя под горячими --">