Арина Александер - Полюс моего притяжения

коллеге своей освоиться в нашей школе. За одно и столовку покажешь.

Вера пробурчала что-то неразборчивое под нос, но всё же согласилась. Мы неспешно направились по длинному застекленному проходу, попутно знакомясь.

Она была невысокого роста, с каштановыми волнистыми волосами и каре-зелёными глазами. Мне понравилась её манера общения – она была естественной и говорила то, что думала, не жеманясь, и не корча из себя не пойми что.

- Значит, ты новая училка по литературе? А я – биологию читаю в этом аду. Ох, ты ещё даже не знаешь, в какой дурдом устроилась работать. До тебя было две, и те унесли ноги. Так что не сильно привыкай.

- Что? Всё так плохо? – я старалась поддерживать разговор и параллельно запоминать  расположение классов, учительской, спортзала и в конце – столовой. В нос сразу ударил запах свежей выпечки, и в животе громко заурчало.

От Веры не укрылся сей оглушающий звук, и заговорщицки подмигнув, она потащила меня прямо к витрине с булочками:

- Давай позавтракаем и я тебе всё расскажу.

Отказываться было сущим безумием.

Я уплетала ватрушку с творогом, обжигала язык свежо сваренным компотом  и внимательно слушала о новом рабочем месте. Оказывается, когда ещё только шли разговоры о моей трудоустройстве сюда, меня уже тогда определили классным руководителем в 10-А, который славился своей бесконтрольностью среди учителей.

- Тебе что, Калашникова не говорила? – Вера не отставала от меня и заканчивала поедать вторую плюшку.

- Она обмолвилась об этом, но не уточнила, о каком классе шла речь, – теперь я понимала, почему за  меня без лишних предисловий ухватились с руками и ногами.

- Только смотри, не выдай меня раньше времени. Я просто предупредила тебя. Да ты и сама в скором времени поймешь, что детки там не промах. – Вера продолжала откровенничать, словно мы были знакомы пару лет. – Но школа у нас зачётная по сравнению с другими, имеет отличные показатели среди успеваемости, лидирует среди остальных городских гимназий. - Вера сделала пару глотков компота и продолжила: – В каждом классе есть местные мажористые выскочки, иногда проскакивают дети из неблагополучных семей. Но таких очень мало, в основном они отсеиваются на первых годах обучения.

- А в моем классе есть такие «классовые неравенства»? – мне стало интересно, с кем я сойдусь в неравном бою.

- Есть. Вот по этому он и считается проблемным. В нем намешалось всех понемножку. И если раньше на них ещё была управа, то теперь, став совершеннолетними, они плевать на всех хотели с высокой колокольни. А мы что? Не выгоним же. Это ударит по престижу школы. Остается ожидать того дня, когда за ними закроются двери, и они выпорхнут в самостоятельную жизнь.

Да-а-а, приехали. Я, наивная, думала, что здесь будет по-другому, а на деле – всё одно и то же.

Через два часа я вместе с Павловной маршировала к её дому.

Она действительно проживала не далеко от школы и, потратив на путь всего полчаса, я радовалась такой удаче, как не тратиться на проезд.

По пути моя хозяйка распылялась о том, что после смерти мужа затосковала и чтобы не сойти с ума от одиночества стала практиковаться в сдаче комнат для практикантов и несемейных учителей.

- Мне тебя сам Бог послал, - продолжала она. – Последняя девушка, жившая со мной, съехала перед Новым Годом, вышла замуж. Я в буквальном смысле чокалась в пустующем доме, а я люблю, когда вокруг меня движение, молодость, страсти. Вот увидишь, мы с тобой поладим. Я со всеми нахожу общий язык…

Я слушала её болтовню в пол уха и  рассматривала дома местных толстосумов, мимо которых мы проходили. Да ну на фиг?! Только пускай не говорит, что живет в одном из таких коттеджей?

Конечно, меня ожидал облом – пропетляв по Рублёвке местного масштаба, она свернула  в небольшой  проулок, состоявший из десяти самых обыкновенных кирпичных домов.

- ... мы всеми силами отстаиваем свою территорию, -  Шурочкин голос вывел меня из задумчивости. – А они, прихлебатели, уже который год посягаются на наши земельные участки. Видишь, какие домины отгрохали? Пускай не рассказывают, что честным трудом. Ага? Я хорошо знаю всю их подноготную, не зря воюю на передовой, и сказала, что пока жива, не видать им моей земли как своих ушей.

Она остановилась возле дома с белого кирпича, увитого виноградными лозами и, открыв калитку, пропустила меня во двор:

- Моя скромная обитель. Проходи, не стесняйся. Сейчас я поставлю чайник --">