София Максимова - Дело было в Бельдяжках

на приемы и вечеринки? Устраивала иностранному руководству, перед которым ты старался выслужиться, экскурсии по городу? Как кстати пришлось моё знание трех иностранных языков и аристократические манеры, как ты их называл? Забыл, как я нянчилась с твоей истеричной матерью, как решала юридические вопросы твоей сестры, потому что у тебя на них не было времени, да и они тебя утомляют, — последнюю фразу Алена проговорила, подражая интонации Никиты, с которой он обычно отзывался о своей докучливой родне.

Затем девушка перевела дыхание, от чего её пышная грудь тяжело приподнялась под тканью платья, и уже спокойнее, с достоинством добавила:

— Я никогда не просила ни Мальдивы, ни норковую шубу, ни фитнес-центры, я просила только о верности… Вот и всё.

Под её пронзительным потемневшим взглядом Никита разжал пальцы и чуть отступил назад, и Алена, тряхнув волосами, вышла из комнаты, старясь держать спину прямо и не разрыдаться от обиды и разочарования.

Глава 2

Но на этой стычке всё не закончилось. Никита продолжал осаждать девушку, звонил, подстерегал у дома, говорил, что готов дать ей время остыть и всё обдумать, что пока место его девушки вакантно, но такие мужчины как он на дороге не валяются, и ей следует поторопиться… Даже родные Алены встали на его сторону, что было уж совсем неприятно.

— Леночка, — говорила мама ласковым голосом, — молодо — зелено. Не руби с плеча, Никита не плохой парень. Стерпится — слюбится.

— Мама, у тебя там что словарь фразеологизмов под рукой? — ворчала недовольно Алена. — Я сама во всем разберусь. Не переживай за меня.

— Ох, дорогая, ну как же мне не переживать? Ты была пристроена, хорошо обеспечена, и материнское сердце было за тебя спокойно. А что сейчас? Ты пойми, все мужчины как куры: чуть отойдут от дома на пять метров и уже ничьи… Тут ничего не поделать, они так устроены…

Алена непроизвольно улыбнулась.

— Ну, как ты справишься одна? — продолжала атаковать пожилая женщина. — Твой диплом уже запылился на полке, ты давно не работала по профессии…

Мать не успела договорить.

— Ты так мало веришь в меня? Думаешь, что я не справлюсь? Не смогу обеспечить себе достойную жизнь? Да, я не работала, но не по своей воле! Я никогда не боялась работы!

— Конечно, я верю в тебя, доченька! Но знаешь, твоя бабушка всегда говорила: «В жизни важно всё уметь, но не дай бог самой делать»…

— Я не пропаду одна, и мне не нужен этот похотливый обманщик! — Алена со злостью сбросила вызов.

Женщина даже не подозревала, что своими неосторожными словами только подогрела сомнения дочери, которые и без того, не давали ей уснуть по ночам. Было страшно начинать жизнь с чистого листа, практически ничего не имея за плечами. Но в этом непростом уравнении, что подбросила ей судьба, сытой и довольной жизни в качестве жены Никиты были противопоставлены её гордость и чувство собственного достоинства, и ими Алена не собиралась торговать.

Лучшая подруга Марина поддержала девушку, она прямо называла Никиту «козлом» и советовала послать его ко всем чертям. Алена была с ней согласна, она старалась храбриться и даже не думала о том, чтобы вернуться к предателю, но и как жить дальше не представляла, хоть и была полна решимости доказать Баринову, своим родным, да и себе, что может сама всего добиться.

Девушка вернулась в свою скромную однокомнатную квартирку, которую снимала до переезда к Никите, связалась со своим формальным руководителем, уведомив о том, что снова готова приступить к работе арбитражного управляющего, и постаралась забыть прошлое. В каком-то смысле она была даже благодарна Никите за их откровенный разговор. Не будь его, Алена бы сейчас сходила с ума от горя, вспоминая его предательство. Но теперь разбитое сердце отошло на задний план, в ней говорили лишь задетая гордость и пробудившаяся ненависть.

Уже через месяц после последнего разговора Баринов снова дал о себе знать. Он, хмельной и преисполненный собственной важности, нагрянул к Алене и потребовал, чтобы она уделила ему время. Девушка впустила незваного гостя в скромную пустую прихожую и, демонстративно глядя на циферблат наручных часов, проговорила:

— У тебя ровно десять минут.

Мужчина явно не ожидал такого холодного приема — разве он дал ей недостаточно времени, чтобы подумать о своем безрадостном будущем без него?

— Я скучал по тебе, — начал он, растягивая губы в --">