готовность, его уверенность. Нашу гармонию, нашу волну. Подъем и падение, но не боль, а экстаз, от места соприкосновения, по животу, бедрам, до кончиков пальцев ног, до хриплого стона и вздоха взахлеб, ощущая всю себя, дрожащую от удовольствия.

Рита стиснула бедра. По-кошачьи, щекой потерлась о спинку дивана. Эти воспоминания до сих пор вызывали в ней желание. Даже спустя пять лет она еще помнила, как от одного его прикосновения мгновенно теряла связь с реальностью. Видела, чувствовала лишь его одного. Он был всем миром. И мир без него не существовал. С ним ее радар работал на максимальной частоте. Так часто, как в тех отношениях, не искрило никогда. И ни с кем.

— Рита, выходи за меня замуж.

— Нет, Рома, нет.

— Ну почему нет? Что не так?

«Все не так. Зачем ты это сказал? Что теперь делать?» — спрашиваю про себя. Отворачиваюсь, прячу от него свой испуг.

— Напридумывала себе про быт и замызганный халат, помню я твои рассуждения, — он разозлился.

— Не нравится — уходи, — закипаю в ответ.

Он качнулся мне навстречу, остановился, стиснул зубы, опустил глаза. Сдержался, не обидел меня в ответ.

— Давай обсудим это позже? — шумно выдыхает, пытаясь успокоиться, — я готов подождать.

— Нет. Не уговаривай ни меня, ни себя. Продолжения не будет. Кина не будет, — начинаю смеяться.

Абсурд киношных фраз толчками, смешками выпрыгивает из меня: электричество кончилось. Кина не будет, электричество кончилось.

Он дернулся как от пощечины, развернулся, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Смеясь и всхлипывая, я опустилась на колени посреди комнаты.

Входит мама, садится рядом со мной на пол, обнимает, успокаивает.

— Больше ничего не будет, мама, ничего. Я его прогнала. — Плачу, цепляюсь за нее как утопающий за спасательный круг.

— Как же так, дочка? Как же так? — Она гладит меня по голове, плечам, прижимает к себе.

Моя мама, мой спасательный круг всегда со мной.

Именно после отношений с Ромой, окуклившись расставаниями и неудачами в любви, родилась новая Рита. Успешная, красивая, деловая, самостоятельная. Как же ей хотелось сбросить эту маску, прижаться к сильному мужскому плечу и позволить себе быть, просто быть собой.

Рита протянула руку, погасила ночник. Легла, притянула колени к груди. «Пять лет прошло. Стахановская пятилетка одиночества». Усмехнулась: «Пора настраивать радар, а то через десять лет и вспомнить будет нечего». Осветив лицо, по подушке побежал свет от фар мимо проезжающей машины. По дивану, стене, выше, выше, по потолку и исчез. Опять наступила ночь. Рита спала одна на своем диване.

5

Нинка позвонила в среду.

— Немного потаскана, но жива и вполне себе даже здорова, — саркастически поздоровалась Рита. — Обещала позвонить и молчишь. Я тебе докладываю: на календаре среда.

— Ну ладно тебе, Ритка, не обижайся, ты должна понимать, — примирительно произнесла подруга. — Я по делу, — голос у нее повеселел. — Алеша, позвал нас к нему на дачу.

— О, уже Алеша.

— Рита, я обижусь.

— Ладно, ладно, прости, я не специально, характер такой.

— Да уж, характер, — Нина помолчала. — Ты как? С нами?

— Не люблю я все эти природы, ты же знаешь.

— Алеша заверил, что дача у него культурная, никакого туалета а-ля сортир. Приличный двухэтажный домик, почти коттедж.

Рита помолчала, раздумывая.

Расценив молчание как согласие, Нинка зачастила:

— В субботу в десять мы за тобой заедем, будь готова.

И положила трубку, пока Рита не успела отказаться.

«В субботу? В десять? В выходной? В такую рань?» — постигая смысл приглашения, мысленно простонала Рита.

— Я понимаю, бабье лето, но ты, конечно, вырядилась, — присвистнула подруга, увидев вышедшую из подъезда Ритку. Та в легких светлых брюках, короткой кофточке и балетках, беспечно отмахнулась и с улыбкой впорхнула в старенький универсал.

— Везите меня на свою дачу, не терпится посмотреть на ваш почти коттедж. — Кивнув вполне сегодня причесанному Алексею, пошутила Рита.

Серый цвет большого города за окном постепенно сменился на багряные, желтые, зеленые оттенки. Белые облака по синему небу бежали навстречу машине. Рита приоткрыла окно, вдохнула запах осени с легкой ноткой дыма — листвы, прелой травы; посмотрела на Нину с Алексеем. Поглядывая друг на друга, они улыбались одним им известным тайнам. Ее рука лежала у него на колене, иногда он накрывал ее своей рукой, --">