Любовь Генриховна Блажеева - А.ЛИ.НА

дети? Я мог часами сидеть в укромном месте в углу, возле двери в маленькую комнату, размышляя о сложностях своей несчастной жизни, когда они ругались в пьяном бреду на кухне. Больше всего я боялся, что они ворвутся ко мне, и станут меня втягивать в их конфликт, что иногда они делали. Конечно, чем я старше становился, тем тяжелее им было это сделать. Игрушек у меня почти не было, я играл на улице с бутылками, палками, все, что только попадется. Самая моя большая и любимая находка – случайно забытая одним из гостей игрушечная машинка. Модель настоящей машины марки «Жигулей», она была маленького размера, ярко-оранжевого цвета и у неё открывались передние дверцы. Я играл с ней везде, очень бережно к ней относился, старался на ночь прятать. Все равно она исчезла, не трудно догадаться, что её продал кто-то из моих родителей. Моему горю не было предела, я ругался с ними весь день, но мой гнев потонул в родительском равнодушии. Я становился все более замкнутым в себе, я не любил дворовые компании, считая себя уже отчасти неправильным, имея таких мать и отца, при этом все мальчишки в той или иной степени любили похвастаться, а мне было просто нечем, только сидеть и бесконечно завидовать, слушая их рассказы. Я стеснялся идти куда-нибудь вместе с родителями, потому что мне казалось, что все смеялись над ними и их неопрятным внешним видом. Им было все равно, а я переживал.

С учащением веселых посиделок в нашей квартире появлялись: то милиция или приходил участковый, иногда приезжала «скорая помощь». Обычно сразу после предупреждения, мать все же старалась преобразиться. Она переставала пить на некоторое время, наводила порядок в доме, готовила целый день, ругалась с отцом и грозилась его выгнать. Она даже старалась прилично одеваться и могла доставать хорошие вещи для меня и себя. Конечно, сразу стали появляться приступы безотчетного гнева, но мне все равно так хотелось, чтоб это состояние длилось подольше, а лучше, чтобы она излечилась совсем. Мне хотелось, чтобы она приходила встречать меня у школы, спрашивала, как прошел мой день, помогала мне разбирать домашнее задание, но её знания уже становились меньше моих школьных. Отец же бороться никогда не хотел, они вообще никогда не считали себя алкоголиками. Он подрабатывал везде, где только можно, чтобы вечером добежать до магазина. Наверное, он уже и не помнил, что когда-то был профессиональным шофером и имел свою машину. И однажды судьба свела его с красивой поварихой в столовой службы такси. Они губили свои жизни на моих детских глазах, и мне только оставалось с ужасом за всем этим наблюдать. Иногда они дрались между собой, мать получала удары от него, вплоть до синяков, я как мог, старался её защитить, с возрастом мог даже дать сдачи, и надеялся, что после этого мы уйдем от отца или, наконец, выгоним его. Но наступал следующий день и она его обязательно прощала. Бессильный что-то изменить, я только рыдал по ночам, потому что кроме них никого ближе в моей жизни не было. Были моменты, когда он начинал сильно болеть, после долгих запоев, и если в детстве, я переживал, приносил ему воды, просил поскорее поправиться, то в школьное время, я наоборот, старался не показывать своего отвращения, быстрее уходил в свою комнату. Потом они ещё даже начнут пить, потому что я у них такой непутевый. Возможно, что судьба бы сложилась так, что я бы сдался на их милость, занял бы место в их компаниях, стал бы таким же, как они. Я бы перестал видеть другого путь, кроме как пить каждый вечер дома, и драться с соседом-алкашом. Женился бы на такой же пьянчужке, каким бы был и я, но ей, наверняка, были бы очень довольны мои родители. Быть в стае, так сказать… но…

В соседней квартире, напротив нашей, умерла старая бабушка, этому обстоятельству несказанно были рады мои родители, потому что это она, часто вызывала ночью милицию, когда их веселье было в самом разгаре. Она была очень ворчливой и недовольной пенсионеркой. Ни родственников, ни детей у неё не было, только кошка, которой потом пришлось жить в подъезде, где жильцы подкармливали её. Двухкомнатная квартира перешла государству, и вскоре в ней должны были появиться новые жильцы.

В тот день, я находился на площадке между этажами, развлекая себя, рисуя мелками на стене. Дома, как обычно, родители пригласили гостей и вели жаркие споры за бутылкой. Видеть это было мне уже настолько противно, а гулять я не любил, боясь насмешек ровесников, из-за этого чаще всего любил просто --">