Светлана Демидова - Белая Дама Треф

отлакированными и будто бы специально наведенными для красоты, под стать острым стрелкам на веках.

Самыми любимыми цветами, которые Вербицкая использовала в своих туалетах, были белый, черный, красный, розовый и всегда золото или серебро – на отделку. Ярко-голубой, как уже было сказано, использовался в качестве легких вкраплений в прическе и в виде массивных многоярусных бирюзовых бус. Их у Дамы Треф было две связки. Одна состояла из двух нитей и была покороче. Вербицкая надевала ее на шею, не прикрывающуюся почти в любую погоду, и завязывала узлом, покоящимся во впадинке между ключицами. Вторую, более длинную и крупную трехрядную связку Галина Романовна тоже завязывала мощным узлом, который укладывала в ложбинку аккуратного бюста.

Нынешним осенним, но еще довольно теплым днем бюст Вербицкой был упакован в белый кружевной бюстгальтер, который каждый желающий мог беспрепятственно обозреть под узкой блузочкой из черной жатой синтетики, которая, натягиваясь на теле Галины Романовны, делалась дымчато-прозрачной. Сверху блузочки Дама Треф надела небрежно расстегнутый короткий парчовый пиджачок золотистого отлива. Для особой изысканности на плечи был накинут прозрачный ярко-розовый платок, края которого были прихотливо изрезаны и напоминали языки пламени. Чтобы платок не съезжал при ходьбе и резких движениях, Вербицкая заколола его на плече той самой черной розой. Для прически роза сегодня была не нужна, поскольку хватило перьев.

Так как ни один предмет туалета Белой Дамы Треф не существовал сам по себе, а был деталью тщательно продуманной композиции, то и юбка на ней не могла быть абы какой. Длинная, по щиколотку, ярко-розовая, как платок на плечах, легкая и жатая, как блузочка под пиджачком, и многоярусная, как бусы.

Крупная сумка, которую Галина Романовна носила, перекинув через плечо, была еще более розовой, чем платок и юбка, и отделана широким золотым кантом. На боках сумки, к сожалению, кое-где проглядывали аляповатые зеленые цветочки. Сначала Дама Треф их немножко стеснялась: все-таки цвет не ее, а потом как-то свыклась и даже полюбила за то, что они вносили некоторую чертовщинку в ее строго выверенное одеяние.

Рядом с Галиной Романовной никто никогда не видел мужчины, даже самого завалящего. Понятно, что завалящего она и сама ни за что не потерпела бы подле себя. Аккуратно поддерживать Белую Даму Треф под локоток мог бы только такой же высокий и статный, как она сама, седовласый джентльмен в усах, во фрачной паре, цилиндре и уж обязательно в лайковых перчатках. Левая должна была быть непременно розовой, а другая – ярко-голубой, тулью цилиндра опоясывала бы золотая лента, пронзенная птичьим пером.

Но в Григорьевске не было джентльменов ни во фраках, ни в перчатках…

Часть II

Галочку Харину в школе звали Харей, что, разумеется, нравиться ей не могло. В ее представлении, харя должна была быть непременно круглой, красной, мясистой и страшно гадкой. Личико Галочки было худеньким, бледненьким, немножко вытянутым и вовсе не противным. И вся она, Галочка, была легонькой, тоненькой и длинненькой.

Сначала, конечно, Галочку звали просто Галей, Галькой и иногда Галындрой, на что она принципиально не откликалась. Когда они всем своим дружным коллективом перешли в пятый класс, выяснилось, что Галя Харина переросла на целую голову не только девочек, но и абсолютно всех мальчишек. Из-за чрезмерно высокого роста Галочки физрук Иван Степанович вынужден был перестраивать шеренгу 5-го «Б» класса. Обычно шеренги начинали мальчики, а потом, в хвосте, к ним пристраивались девочки. Шеренга 5-го «Б» в привычном варианте выглядела неприлично, потому что где-то в середине над довольно ровным строем темных и рыжеватеньких детских головок бледной недозрелой дынькой торчала голова Хариной Галины. Иван Степанович, оглядев этот непорядок, недовольно прикрякнул и поменял местами девочек с мальчиками. И с тех пор на всех школьных мероприятиях Галочка вынуждена была возглавлять строй 5-го «Б». Это очень не понравилось Кольке Якушеву, который был выше всех мальчишек, а также первым абсолютно во всем. И тут вдруг какая-то недозрелая дыня Харина… Впрочем, нет… Образ недозрелой дыньки в мальчишеском мозгу, в отличие от мозга Ивана Степановича, не сформировался. Колька просто взял да и переименовал Гальку Галындру в Харю. Всем понравилось. Вылитая Харя во главе 5 «Б», бледная, длинная и нескладная.

Дальше – --">