Ксана М. - Моё пламя

ревнуешь тоже зря. Мэнди любит тебя. Да и между ней и мистером О`Донохью ничего не может быть, ведь он её начальник…

— Но ведь для тебя это не стало препятствием, ― резко усмехнувшись, вдруг бросил Тайлер.

Он понял свою ошибку мгновенно, но исправить её был уже не в силах.

Я ощутила, как задрожала, поэтому незаметно нащупала пальцами стену за своей спиной, чтобы хотя бы прикоснуться к чему―то твердому. Я дышала… а может, и нет… ― не понимала. В этот момент я навряд ли осознавала, в какой реальности нахожусь: там, в своем болезненном прошлом, или здесь ― в настоящем, в котором не сразу, но всё же научилась жить по―другому. Жить за стеной собственных воспоминаний, которые теперь накатили с новой, удвоенной силой, снося на своем пути все существующие преграды.

Почти лишая равновесия.

— Прости, я не хотел…

Я лишь медленно завертела головой, пытаясь отогнать прочь нахлынувшую волну, а затем выдавила из себя улыбку. Я ни за что не покажу своей слабости. Больше никогда.

— Тебе не за что извиняться. Моё прошлое ― каким бы оно ни было ― было и остается частью моей жизни. И да, ты прав, для меня служебное положение не стало препятствием, но лишь потому, что я сама этого хотела. ― слегка оттолкнулась от стены, делая к парню шаг. ― У Мэнди совсем другая жизнь. И у неё есть причина сделать другой выбор… ― ты.

Когда Тайлер поднял свои глаза, я крепко и ободряюще сжала его руку.

— Не все истории кончаются хорошо. Не у каждой есть шанс на продолжение. Но то, что существует между вами, невозможно сломать. Ваша связь слишком сильна. Она уникальна. И никакой богатенький и самовлюбленный павлин с амбициями ростом с Тауэрскую башню не сможет этого изменить.

Уголки моих губ невольно приподнялись, и Тайлер не смог не улыбнуться в ответ.

— Спасибо.

— Всегда.

— Я готова! ― на бегу весело крикнула Адель, чуть не врезавшись в своего друга. ― Дядя Тай, а ты сможешь унести на себе и меня и мой рюкзак?

— Эй, ты еще и спрашиваешь? Кто тут супермен, а? Кто лучший дядя?

— Ты! ― радостно завизжала она и рассмеялась, когда Тайлер закинул её на спину. ― Ты! Ты! Мой самый сильный и лучший дядя на свете!

— А ты ― моя самая смелая девочка на планете, ― улыбнулся он, ловя её горящие озорством глаза, ― но знаешь, что? ― понизив голос до игривого шепота, он задорно подмигнул ей. ― Тебе лучше ухватиться за меня покрепче.

— Почему? ― так же тихо спросила Адель, сильнее наклонив к нему голову.

— Потому что… я собираюсь сделать так!

— Аааа! ― малышка завизжала, когда Тайлер неожиданно закружил её по коридору, а затем начала звонко и заразительно хохотать.

Она цеплялась за его шею и жмурилась изо всех сил, но не прекращала смеяться, подставляя своё счастливое личико создавшемуся вокруг них ветровому вихрю.

Почувствовав тепло, улыбнулась ― невольно, с некоторой долей облегчения и невидимыми слезами счастья, ― ведь впервые с того дня, как мы покинули Нью―Йорк, её девочка смеялась. Задорно. Искренне. Легко. Непринужденно.

Всего несколько секунд этого бесценного смеха сумели заполнить давно зияющую в моей груди пустоту. Пусть не полностью. Пусть на время. Но сейчас, в эту самую минуту, я чувствовала, что на самом деле счастлива: мне было ради кого жить, кому дарить свою любовь, заботу и преданность, ― а большего я не смела и желать.

Форт Лодердейл напоминал мне Венецию ― прекрасную, уютную и романтичную Италию, ― городок, о котором мечтала маленькая, верившая в чудеса девочка, а когда садилось солнце ― просила Звезду исполнить заветное желание.

Когда я закрывала глаза, представляя закатные краски города, мягко стелящиеся на воду, словно ложащиеся на холст художника, сердце каждый раз начинало стучать как―то по―особенному: пульс замедлялся, а на губах появлялась невольная улыбка.

Почти такие же ощущения спустя много лет дарил и этот форт ― вот, почему я приезжала в него снова и снова. И пусть сейчас я не могла всё бросить и, поддавшись порыву, отправиться на северное побережье Адриатического моря, Италия всё равно всегда оставалась со мной ― в моих мыслях, снах и красотах Лодердейла.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Взволнованный и слегка хрипловатый голос вынудил повернуться.

Фантазии о Венеции едва не заставили меня забыть о ещё одной очень важной причине, по которой почти каждые выходные и праздники мы проводили на вилле ― её хозяин, фактически не знающий --">