Даша Литовская - Клянусь тебя ненавидеть

ногах джинсы. Эту одежду я нашла утром на яхте. Ее привезли специально для меня. Заботливо положили брендовый пакет у входа в каюту и удалились. Кто это был? Дамир или его люди? Конечно, второе. Сам он ни за что в жизни не будет заниматься такими вопросами.

Слышу за дверью звук прибывшего лифта. Позвоночник становится каменным. Заставляет выпрямиться. Собраться. Неизменный признак. Дамир рядом. Мое тело его чувствует даже тогда, когда не видят глаза.

Звук шагов глушит мягкий ковер.

- Эл. – голос Дамира всегда спокойный. Он никогда не кричит.

Оборачиваюсь.

Рядом с ним еще двое парней. Я скольжу взглядом по Фархату. Оставляю еле заметный кивок. Верный помощник Дамира. Толковый парень. А еще, он всегда был на моей стороне.

Но Дамиру об этом знать необязательно. Пока что он и понятия не имеет, что ему объявлена холодная война. Всему свое время.

- Собирайся. Мы уезжаем.

- Куда? – в глубине души я все еще не верю, что спустя два года вновь могу видеть его глаза.

Мужчина не отвечает. Он не отвечает никогда и ни на что. Меня всегда это злило. Тем временем, Дамир устало открыл ящик стола, достал какие-то бумаги, пробежался глазами. Отдал их Фархату.

Я подхожу к нему медленно. Но без опаски. Смотрю мягко. Кладу руку на плечо.

- Можно с тобой поговорить?

На секунду Дамир замирает. Решает. Поворачивает голову к парням и те тут же выметаются прочь из номера.

Смотрит. Ждет.

Делаю шаг назад. Берусь за края кашемирового свитера и снимаю его. Оценивает. Толкает ногой стул и садится, широко расставив ноги. Ступаю мягко, по-кошачьи. Провожу пальцами по его скуле. Дамир ухмыляется.

- Скучала по мне, Эл? – самоутверждается?

Уголки моих губ дергаются в улыбке. Сажусь ему на колени, убрав руки за спину. Лишь на секунду теряю контроль и вглядываюсь в глаза, цвета раскаленной стали. Дамир не трогает меня. Не впечатывает бедра в свою эрекцию, как он это делал с той крошкой из клуба. Не сжимает крупными, немного шершавыми ладонями мою кожу. Он ждет. Ждет, что сделаю я.

- Почему ты все еще не аннулировал наш брак?

Его брови играючи взлетели. Усмехается.

- С чего ты взяла?

- Я навела справки.

Смеется. Громко. В голос.

- Навела справки, Элина? Ты все еще веришь, что когда-нибудь сможешь стать свободной? – сочится иронией.

Внутри все рвется в клочья. Он насмехается.

- Ты поклялась меня любить, помнишь? – задирает.

Выдыхаю весь воздух из легких. Где-то под сердцем закололо.

- Я поклялась тебя ненавидеть. – шепчу, когда хочется закричать.

Эмоции плохой соратник в войне. Их нужно прятать. Давить. Дамир всегда так делал. Говорил, что я принимаю все слишком близко к сердцу. Что пора стать холоднее, расчетливее, циничное. Никому не показывать свою боль и никогда о ней не говорить.

Теперь я стала сильнее. Теперь я могу ему сопротивляться.

Спину возле пояса джинсов холодит ледяная сталь оружия. Ощупываю рукоятку револьвера. Тяну.

- Это была ошибка, Дамир. Ты должен был меня отпустить. Теперь я больше не хочу прятаться.

Смотрит мягко. Как на ребенка. Я всегда была для него такой. Глупышкой Элли.

Как бы я хотела хоть раз увидеть в его глазах страх. Или боль. Или слабость. Но его слабостью всегда была только Я. А как известно, свои слабости он предпочитает искоренять, давить и ломать.

Теперь мне стоит поступить так, как он учил. Искоренить свою последнюю слабость.

Глава 3

Дышу рвано. С надрывом. Но, что должна сделать, знаю. Нажать на курок не так уж и сложно. Гораздо проще, чем кажется. Однажды я уже это делала. Выстрелила в грудь живого человека. Беспощадно и без раздумий. Тот вечер был таким же осенним и дождливым. Серые краски сгущались, окутывая тоской. С момента побега прошло полгода, и я возвращалась в маленькую квартиру на окраине города по темным безлюдным улицам, пряча в широком пальто тяжелый, большой живот. Шла медленно. Устало. Думала, что иду домой, а оказалось прямо в лапы мерзкого широкоплечего мужика, поджидающего за углом одного из заброшенных зданий. Он появился неожиданно, будто из ниоткуда. Ощупал меня липким противным взглядом и тут же схватил под локоть, толкая в ближайшую подворотню. Помню тот жгучий ужас, что беспощадно разливался по венам. Помню, как пыталась кричать. Но из рта, вместо звуков вырывалось лишь сиплое мычание.

А еще помню его руки, фривольно гуляющие по ткани пальто. И запах. Самый мерзкий запах, который я когда-либо --">