Диана Андерсон - Красавица для Чудовища (СИ)

была достаточно комфортной, чтобы сидеть с открытым окном. Бросила взгляд в сторону моей оранжереи: перед наступлением зимы необходимо было подготовить розовые кусты, обрезать все необходимое и укрыть цветы от наступающих холодов. Мне нравилось заниматься нашим садом, и, после того, как я научилась всему необходимому от садовника, забота о цветах плавно легла на мои плечи.

Вдруг послышался грохот, и я обернулась. Шум раздавался из соседней комнаты. Не придав этому значения, я вернулась за туалетный столик чтобы расчесать свои волосы, но внезапно голоса стали еще громче. Вздрогнув, я почувствовала что-то неладное и сразу же вышла из комнаты, направляясь к источнику звука.

Я сделала несколько шагов вглубь пустого коридора и остановилась, заметив из еле прикрытой двери отцовского кабинета тонкую полоску света. Наверное, мужчины просто забыли закрыть кабинет на ключ. Приблизившись, в сотый раз коря себя за любопытство, я стала внимательно слушать. Я никогда не вела себя прежде подобным образом, но сегодня, внутренний голос сам вел меня к кабинету.

Хотелось постучаться и спросить: «Все ли в порядке?», «Принести вам чаю?» или чего-нибудь еще, но ноги словно сами прибились к полу. Отец сидел за своим рабочим столом, понуро опустив голову, пока мужчина напротив него говорил что-то на повышенных тонах. Басистый тон с хрипотцой выдавал пагубную привычку обладателя голоса, но я понятия не имела, кем являлся собеседник моего отца.

Внезапно мой телефон, ютившийся в кармане брюк, громко зазвенел. Уведомление из приложения, сигнализирующее о том, что мне нужно полить цветы. Отлично.

— Кто там? — раздалось из кабинета.

Меня заметили. Незачем было отпираться или еще хуже, убегать и прятаться в гостиной. Постучавшись в знак приличия, я схватилась за ручку и вошла внутрь.

— Здравствуйте, — вежливо кивнула, обращаясь к взрослому, седому мужчине, взор которого был устремлен в мою сторону. Его лицо мне показалось знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его прежде. — Папа, я хотела предложить вам чаю, — не придумав ничего более подходящего, что могло бы объяснить мое присутствие за дверью, пропищала я. Нужно было сделать это до того, как меня заметили в дверном проеме.

Если бы мне не было столь неловко, возможно, я заметила бы растерянное выражение лица папы.

— Хорошо, Настенька, — ласково согласился он, кивая.

— Тогда я пойду, — слабо улыбнувшись, я хотела развернуться, но вдруг мужчина остановил меня.

— Это твоя младшая?! — спросил он. На его морщинистом, худощавом лице отобразилась удивлённая гримаса. Я посмотрела на папу и сразу же заметила недовольство во взгляде. Он жестом попросил меня выйти из комнаты. — Постой!

— Альберт Михайлович, у нас мало времени, — буркнул мой отец.

Альберт Соколовский. Холодок прошелся по позвоночнику, когда я узнала этого человека.

— Настя, верно? — играючи переспросил он, кладя ногу на ногу. Он обвел взглядом мое лицо, а затем осмотрел меня с ног до головы. Стало жутко неприятно. — Знаешь, Николай, — тон его голоса смягчился, а в глазах блеснули искры. — Твоя Анастасия стала просто красавицей, — добавил Соколовский. — Помню тебя вот такую мелкую, — он вытянул руку над полом, будто изображал маленький рост.

Когда все комплименты были мною получены и меня благополучно выпустили из кабинета, я глубоко выдохнула, будто освободилась от тяжелого экзамена.

— Варвара Степановна, давайте я, — обратилась к кухарке, которая разливала ароматный чай по чашкам.

— Дочка, какая-то ты поникшая, — заметив смятение на моем лице, обратилась ко мне женщина. — Случилось что?

Женщина стала протирать кухонную утварь большим полотенцем, а я посмотрела на свое отражение в зеркальном чайнике, стоящем на плите.

— У папы гости, — непроизвольно произнесла я. Кухарке это ни о чем ни говорило, ведь к отцу часто приходили люди. — Отнесу им чай.

Поправив волосы, я схватила поднос со стола.

— Насть, а сколько тебе лет? — сделав большой глоток душистого напитка, надменно протянул Альберт Михайлович. Мужчина вытянул мизинец, держа фарфоровую ручку чашки двумя пальцами, которые были окольцованы золотыми перстнями.

Папа прочистил горло, качая головой, но сразу же кивнул мне, стоило нам встретиться взглядами.

— Двадцать один, — тихо ответила я.

— Уже невеста, — ухмыльнулся он, и тон его --">