Алекса Григ - Ловушка для недотроги (СИ)

родного отца.

— Сядь и остынь!

Мне в лицо вылился стакан ледяной воды, а тяжелая рука отца, схватившая меня за шкирку как котёнка, пригвоздила к стулу.

— Я никогда, слышишь, НИКОГДА не изменял твоей матери! — рычал он. — И не намерен этого делать!

— А то я не вижу! — гнев мутил мой разум и не позволял воспринимать то, что говорит отец адекватно.

— Алёна, я прошу у Вас прощения за эту сцену, — тем временем обратился к пунцовой незнакомке мой папаша, удерживая меня в сидячем положении, — но совсем недавно я потерял самое дорогое, что у меня есть, любимую женщину. А этот несдержанный мальчишка, — отец бросил на меня грозный, полный ярости взгляд, — потерял мать. Умоляю, извините его. Вы сами понимаете, как это больно…

— Понимаю, — тихо ответила девушка. В её голосе мне почудилась скрытая печаль. — очень хорошо понимаю. Простите меня Фёдор Борисович, — в глазах девушки застыли слёзы? — я пойду. А вы тут как-нибудь без меня, сами…

Девушка поспешно вскочила, опрокинув стул и поспешила к выходу.

— Встанешь со стула — убью! — процедил отец. — Сидишь и ждёшь, понял?

Я кивнул. Несмотря на свой гнев чувствовалось что-то неправильное во всей этой ситуации.

— Алёна, Алёночка, подождите! — бросился догонять незнакомку отец.

Девушка в этот момент уже выбегала на улицу, а потому оба скрылись за дверью кафе. Я остался сидеть, не в силах успокоиться и что-либо понять. Отец просто взбесился от моего обвинения в его адрес. Но что другое я мог подумать, увидев его в кафе с молодой женщиной?! Однако то, как он разговаривал со мной, и с ней… Нужно было взять себя в руки и прояснить ситуацию.

Вообще подобное поведение было мне не свойственно. Всегда спокойный и рассудительный, я с детства подвергался насмешкам друзей за излишнюю непробиваемость. Дед, да и отец, всегда учили разбираться в проблемах с холодным сердцем и трезвым умом. Сейчас же я будто взбесился.

Но он же гладил её руку! Я же видел! Что это, если не проявление нежности по отношению к девушке?

— Ты способен слушать и слышать? — вырвал меня из размышлений голос отца.

— Да.

— Что это вообще было? — меня прожигали седым взглядом.

Папа рано поседел, буквально в один день. Я помню тот день. Утром они с матерью собирались в гости к дяде Серёже, радовались и предвкушали встречу со старыми друзьями. Кажется, они давно не виделись, и папа сильно волновался. Я только поступил в институт и поехать с родителями не мог. Уже в дверях их остановил телефонный звонок. Лицо отца из радостного стало мрачным в считанные секунды. Тогда отец уехал один. Его не было несколько дней в городе. Вернулся он подавленным и всё никак не мог рассказать маме, что же произошло. Хватался за сердце, что-то мямлил. А потом как гром среди ясного неба диагноз — инсульт. Тогда отца парализовало, а волосы его поседели. Мы с матерью потратили долгие месяцы на восстановление. Оттого я безумно боялся, что смерть мамы его доконает. Но нет, препараты, на которых он был все эти годы, да и вовремя вызванные врачи… помогли избежать повторного инсульта. Но не только волосы поседели у отца. После смерти мамы у него поседели и глаза. Из светло-карих в одну ночь они стали блёкло-серыми. И теперь эти седые глаза смотрели прямо мне в душу.

Под пронзительным взглядом гнев в моей душе окончательно сдал позиции.

— Я не знаю. Прости меня, пап. Я правда не знаю, что на меня нашло. — мне хотелось провалиться на месте. И даром, что я давно не зелёный сопливый мальчишка.

— Алёна, старшая дочь Серёжи. Понимаешь?

— Серёжи? — я ничего не понимал. — Какого Серёжи?

Отец тяжело вздохнул.

— Помнишь тот страшный день. Телефонный звонок. Мой отъезд. Инсульт. — каждое слово давалось отцу через силу. — На могиле Серёжи я поклялся, что помогу его детям, раз не смог уберечь их с Наташей…

Папа повесил голову, опустив взгляд и затих. Смотреть на его сгорбленные плечи было тяжело. Я всей душой любил отца.

— Пап, папа… — не слышит. — Да, Господи, папааа.

Я одним порывистым движением заставил его поднять голову и замер. Замер, не зная, что делать, что говорить дальше… По щекам отца текли слёзы.

— Алёна так похожа на Наташу, понимаешь? — шептал отец. — Я был мальчишкой. Юным, глупым… Нам было по пятнадцать с Серёгой, а Наташе и того меньше. Я тогда вернулся из деревни, и мой лучший друг признался, что познакомился с чудесной девушкой и --">