Меган Вернон - Единственный (ЛП)

испорчу планы. — А теперь пошли.

Я ехал по знакомому участку шоссе, по которому я уже проезжал больше года назад. В ту ночь я понял, как сильно люблю ее. Конечно, я знал, что было что-то в тот вечер, когда она пришла на «Виски в среду». Когда я впервые поцеловал ее, то понял, что мне нужны эти мягкие губы и большие зеленые глаза. Я подумал, что, может быть, я просто хотел прижать встревоженную девушку в костюме одного из героев истории про «Гарри Поттера». Потом ей позвонил врач, и я наблюдал, как рушится собранная девушка. Я увидел ее уязвимую сторону, и это было потрясающе. Но я был слишком глуп, чтобы понять, насколько она хороша. Только когда я взял ее кататься на коньках, то понял, как сильно я любил ее уязвимость и наблюдать за ней вне ее стихии, делало ее еще более сексуальной.

— Сюда? Опять? — Она уставилась на старый каток.

— А что, если когда-нибудь ты захочешь заняться фигурным катанием?

Она ухмыльнулась.

— Да, чтобы ты мог воспроизвести свою фантазию о том, что я ношу спандекс, пока ты носишь свою хоккейную форму.

— Хм. Это было бы неплохо, но лед может быть слишком холодным для этого. Мы могли бы попробовать в раздевалке, если ты готова.

Она сморщила нос в очаровательной манере, которая выдавала ямочки на щеках.

— Нет, спасибо.

— Тогда нам лучше протиснуть свои задницы внутрь, пока я не наклонил тебя прямо в машине.

— Ты можешь сказать что-нибудь несексуальное?

— Нет.

Я вышел из машины и обошел ее с другой стороны, открывая перед ней дверь. Я старался казаться спокойным, но внутри у меня все рушилось. Я боялся, что все развалится. Я не знал, стоило ли мне держать ее в машине дольше и заглохнуть. Может быть, по-быстрому, надо убедиться, что приехали не слишком рано. Но она уже вышла из машины и направилась к зданию. У меня даже не было времени схватить коньки. Я побежал за ней и остановил ее прежде, чем она добралась до двери.

Она вздохнула, когда я открыл перед ней входную дверь.

— После вас, Миледи.

— Ты в порядке?

— Ну, конечно же. — Я улыбнулся, но почувствовал, как под мышками у меня собирается пот. Боже, это должно сработать. Это должно быть правильно.

Она ахнула, как только мы вошли в дверь. Все было именно так, как я хотел. Свет был приглушен, и играла медленная песня. Никого не было видно, и единственным намеком на то, что кто-то был рядом, была тень из кабинки ди-джея, который также светил фонариком на лед.

— Что это такое? — прошептала она.

Я взял ее за руку и потащил вперед, пока мы не оказались на катке. Она остановилась, как только мы оказались на льду.

— На мне нет коньков, — сказала она, глядя на свои каблуки.

Я наклонился, а затем подхватил ее крошечное тельце на руки и повел по льду.

Она завизжала:

— Джон! Что ты делаешь?

Это было не так, как я планировал, но теперь пути назад нет. Я усадил ее на один из выступов и полез в карман, вытаскивая бархатную черную коробочку. Моника ходила со мной, чтобы выбрать идеальное кольцо. Это был бриллиант королевской огранки с крошечными бирюзовыми камушками по бокам. Цвет для ленты рака шейки матки. Я не мог быть счастливее, когда опустился на одно колено и открыл коробку. Ее глаза загорелись, когда она увидела сверкающее кольцо.

— Мелани Уайлдер. Я полюбил тебя с первого дня, как увидел в костюме Гермионы. Мы прошли через ад и обратно, и я бы сделал это снова. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь, поэтому, пожалуйста, скажи мне, что ты выйдешь за меня замуж.

Я видел, как слезы наполнили ее глаза. Собранная девушка терпеть не могла плакать на людях, и видеть, как она распадается, всегда было лучшим зрелищем. Она тут же спрыгнула и оказалась в моих объятиях.

— Да! Да, Джон! Да, я согласна!

Я надел кольцо ей на палец, глядя, как оно светится на фоне огней катка. Она целовала меня снова и снова, а я держал ее так, словно если отпущу, она уйдет.

— Ты для меня единственная, Мелани. Я принадлежу тебе.

Она вытерла счастливые слезы с глаз и посмотрела на меня с широкой улыбкой на лице.

— И я принадлежу тебе.

Мы оставались там, казалось, целую вечность, просто держась друг за друга. Я знал, что никогда не отпущу ее, пока жив. Она была единственной, с кем я хотел быть, и теперь мне никогда не придется быть без нее.

--">