Наталья Борисовна Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

даже не сразу поняла, о чем речь…

– Лара, мне придется уехать, меня пригласили работать в Европу. Подожди, не перебивай! Выслушай. Мне придется поехать одному, я не смогу тебя взять. Такой шанс выпадает раз в жизни, я не могу его упустить. Ты должна понять…

– Понимаю, – ответила она, хотя понимала в эту секунду лишь то, что никакого отца у ребенка не будет.

– Я знал, что ты поддержишь, – он наконец обнял ее. – Ты у меня умненькая. Я все продал, обрубил концы, отступать теперь некуда… Я устроюсь и вызову тебя. Я тебе ничего не говорил, боялся, что отговоришь. Может, это самая большая моя ошибка. Но есть шанс добиться в жизни большего, понимаешь, большего!

Лариса кивнула, говорить она не могла, душили слезы.

– Лара, ты хотела мне что-то сказать, когда вошла, – вдруг вспомнил он.

– Это… неважно. Теперь это неважно.

– По-человечески не получилось объяснить. Простишь меня?

– Мы собирались к родителям в Бережки съездить. Ты сам обещал, они будут ждать. Лучше не говорить им о твоем отъезде. Мы съездим к ним? – вдруг спросила Лариса.

– Через три дня самолет, – сказал Герман. – Ты ведь меня проводишь?

***

Лариса его не проводила. Закрутилось все так, как народ приметил. Пришла беда – отворяй ворота.

С началом перестройки у многих российских семейств стала уходить почва из-под ног. Лобовых до сих пор бог миловал. Но и их черед пришел.

Лариса была маминой надеждой, и она оправдала ее – поступила на юрфак МГУ, окончила с красным дипломом и вместе с московской пропиской в коммуналке получила распределение в районный суд. Она была на хорошем счету, ей прочили большое будущее. При ней был трезвый ум, железная воля, прекрасное образование, здоровое тщеславие. Правда, все это не защитило ее в тот злосчастный день. Весь свет стал немил. Захотелось, как в детстве, уткнувшись в мамины колени, выплакать горе.

Лариса взяла административный отпуск и к вечеру добралась до дома, который теперь все называли по-модному – фазендой.

– Доченька! – всплеснула руками мама Таня. – Приехала! Одна? Это даже лучше. Только выглядишь не очень:..

– Все хорошо, мамуль. Просто работы много… Есть хочется, – высказала Лариса дорогую для матери просьбу. Кормить детей было любимым занятием Татьяны Лобовой. – А где все?

Что-то произошло в доме, потому что мама не сразу бросилась разогревать ужин. Она умоляюще сказала:

– Папа чем-то сильно огорчен, закрылся в комнате. Пойди, Ларик, может, к тебе выйдет…

Но Лобов только сказал из-за двери:

– Деточка, я сплю. Завтра поговорим.

Лариса это дело так не оставила. С сестренкой Ликой вышли они во двор и стали заглядывать в занавешенное отцовское окно. Вдвоем подтащили лестницу, полезла Лика.

– Спокойно! – с половины лестницы спрыгнула Лика и затараторила. – Фигу режет. Завтра, значит, расскажет, что случилось. Из Москвы приехал не в себе. Представляешь, он сегодня не дал мне денег. Атлас растений по почте пришел, надо выкупить. Он, правда, в пять раз дороже стал, чем когда я выписывала. А дед все слышал, решил меня пожалеть. Приносит сто рублей с пенсии и говорит: «Купи, внучечка, книжку. Отец твой, видать, соломы объелся». А я ему: «Этого, дед, мало», – «Как так мало, объясни очевидное-невероятное!» Он совершенно не понимает, что творится. Дед все мечтает в метро за пять копеек проехать. Так и помрет…

– Лика!.. – легонько шлепнула сестру по губам Лариса. – Не болтай!

– Я образно, – нашлась Лика. – Ты знаешь, недавно мама сказала папке: «Ты бы розу вырезал, что ли?» А он ответил: «Пробовал, выходит фигня».

Сестры еще долго хохотали, обсуждая отцовское хобби. Платона за глаза называли в деревне фигорез. Он резал из дерева дули разных размеров. Что бы ни подбросила Платону жизнь – он отвечал новым произведением, новой фигой.

На ночь сестры устроились в своей бывшей детской, там было так уютно и покойно. Лариса на время даже забыла о своих несчастьях, но уже утром всем все стало известно. Первой узнала одиннадцатилетняя Лика. Проснувшись, она сразу же затараторила, предлагая сестре отправиться в лес «посмотреть на заячьи и другие следы».

– Марш в школу, – вяло отмахнулась Лариса. – Мне нехорошо…

– Тошнит? – участливо спросила сестренка. – Значит, ты беременная. Я читала про токсикозы. Ура! – воскликнула она и помчалась на кухню, откуда так вкусно пахло.

– Доброе утро, ребенок! Что так рано? – удивилась мама Таня.

Лика схватила оладушек и выпалила:

– Скоро --">