Анна Нева - Найду тебя по звёздам

Мансурова тогда едва не посадили, однако он сумел улизнуть, зато я имела все шансы попасть в исправительную колонию для несовершеннолетних, поскольку именно в моей сумке Нисар спрятала пакетики с кокаином, когда спасала свою шкуру во время облавы.

Да, я помню Мансурова. Очень хорошо помню. И что?

Сестра в очередной раз затягивается сигаретой. Её скулы при этом заостряются так, что я невольно обращаю внимание на то, как она похудела.

— Пять лет назад, сразу после свадьбы, я встретила Рамиля здесь, в Москве. И мы переспали.

Щурюсь от сигаретного дыма, рассматривая сестру, а сама вспоминаю, что совсем недавно у них с Заиром был юбилей: пять лет брака. Нисар тогда еще настоящий фотопонос в соцсетях устроила, заспамила все контакты своим «состоявшимся счастьем».

Счастье, блин. Ну-ну.

А Нисар продолжает:

— Это случилось сразу после нашего с Тураевым медового месяца. Мы тогда всего четыре дня провели на Бали, а потом позвонил отец и велел возвращаться — где-то там у них что-то стряслось, и надо было срочно решать. Всё как обычно.

Да, дядя Шамиль был жестким человеком, ни себя не жалел, ни других, земля ему пухом.

— Заир тут же укатил в свою командировку, а меня в пустой квартире бросил — мы еще даже обставить её толком не успели. Я, естественно, распсиховалась, стала доставать Тураева звонками. А однажды с его телефона мне ответил женский голос, ну мне крышу и снесло. Со зла к Раиске Польшиной на днюху пошла, она его в каком-то новом клубе отмечала, думала — развеюсь, заодно Тураева по носу щелкну. Пили, веселились, всё, как обычно, и вдруг Рамиль передо мной, как чёрт из табакерки, выпрыгивает. Красивый, гад медоточивый. Загнал меня в угол, скалится, глазами раздевает, руки липкие свои тянет. И все о прошлой любви ко мне в ухо шепчет, шепчет, а я уже хорошо так набралась, потекла вся…

— Ээ… мне это обязательно слушать? — прерываю я излияния сестры, а она дёргается вся, полосует по мне убийственным взглядом.

— Ну, хотя послушай, как это у нормальных людей бывает, — зло шипит она, — а то так и ссохнешься вся, не поняв, что к чему.

Я удивленно приподнимаю брови: она что, думает, что у меня до сих пор никого не было? Мне вообще-то двадцать четыре, и «печать девственницы» на мне не стоит. Или Нисар продолжает считать, как и раньше, что ни один парень не посмотрит в мою сторону?

Подмигиваю ей:

— У меня соседка путана. Я все про «это» знаю, не волнуйся. Ты продолжай, только без лишних подробностей, а то поздно уже. Итак, вы с Мансуровым переспали. Дальше что?

— Ничего, — сестра жмёт плечами. — Потрахались в випке на диване, и разбежались. Он у меня даже телефон не спросил, получил, что хотел, и был таков. Я еще удивилась: думала, шантажировать начнет. Ан нет. Обошлось. Точнее… обходилось, до сих пор. Но на днях Рамиль опять нарисовался. Уже с предъявой.

— Какой?

Нисар делает драматическую паузу, а я зависаю, чувствую, что грядет то самое.

— На отцовство Аси претендует.

— Чтоо??

Этот писк не имеет ничего общего с моим обычно красивым контральто, и, тем не менее, он вырывается из моей глотки, факт.

— Увидел наши семейные фотографии в интернете, говорит…

Нисар взволнованно облизывает сухие губы. Снова присасывается к сигарете, пальцы её дрожат.

— Говорит, Аська его копия, и даты совпадают, он, видите ли, подсчитал. Счетовод хренов…

Трудно описать, что я сейчас чувствую. Я оглушена. Я потрясена.

— А это так? Нисар! Это так? — тормошу сестру, когда та опять проваливается куда-то «в себя».

— Да не знаю я, в том-то и дело! — отмирает она, наконец. — Через пару дней Заир вернулся, и мы с ним сутки потом не вылезали из койки — улаживали конфликт, так сказать. И про защиту иногда просто забывали.

— А с Мансуровым разве вы не предохранялись?

— Он утверждает, что презерватив порвался. А я не помню — пьяная была! Так что пятьдесят на пятьдесят.

Мы замолкаем, смотрим друг на друга. Моя неприязнь к Нисар постепенно сходит на нет. Не уходит совсем, просто временно прячет когти, уступая место другим чувствам, таким, как единение против общего врага. Обиды подождут — не до них сейчас.

— И что теперь? — задаю я главный вопрос.

— А теперь самый треш. Мансуров хочет денег. Много. Если не заплачу́, он грозит через суд стребовать проведение ДНК-теста. Через суд потому, что добровольно я на это не пойду. Еще Рамиль сказал, что если я буду артачиться, он просто выкрадет --">