Хлоя Уолш - Keeping 13

Ничего бы не изменилось.

Ничего нельзя было бы исправить.

Принесли бы аптечку первой помощи, вытерли кровь, вытерли слезы, придумали бы историю сокрытия, наш отец исчез бы на день или два, а потом все вернулось бы на круги своя.

Обещания даны, обещания нарушены — девиз семьи Линч.

Мы все были прикованы к этому дому, как огромный дуб к своим корням. Отсюда было никуда не деться. Пока мы все не достигли совершеннолетия и не выбрались.

Слишком измученная, чтобы думать об этом, я обмякла в кресле, воспринимая все и вообще ничего. Это было почти как тюремный срок без права досрочного освобождения.

Наклонившись вперед, я схватилась за ребра и стала ждать, когда все закончится. Адреналин внутри меня быстро испарялся, сменяясь большей болью, чем я могла вынести сознательно. Вкус крови во рту был густым и сильным, от нехватки воздуха в легких кружилась голова. Кончики моих пальцев немели и покалывали.

Все болело, и мне был конец.

Я была так полностью завязана с болью и всем этим дерьмом.

Я не хотела такой жизни, в которой родилась.

Я не хотела эту семью.

Я не хотела ни этого города, ни людей в нем.

Я ничего этого не хотела.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала, — наконец выдавил Джоуи, когда она не ответила ему. Его тон был ледяным, когда он выплюнул слова, которые, я знала, бурлили у него внутри, как яд, который нужно было изгнать из глубин его разбитого сердца. Я знала, потому что чувствовала то же самое. — Я хочу, чтобы ты знала, что прямо сейчас я ненавижу тебя больше, чем когда-либо, чем его. — Его тело тряслось, руки были сжаты в кулаки по бокам. — Я хочу, чтобы ты знала, что ты больше не моя мать — не то чтобы у меня когда-либо была такая мать. — Он стиснул челюсти, стараясь не дать боли вырваться наружу. Его гордость не позволяла ему проявлять эмоции перед этими людьми. — С этого момента ты для меня мертва. Все твое дерьмо? Разбирайся с ним сама. В следующий раз, когда он тебя ударит? Меня не будет рядом, чтобы защитить тебя. В следующий раз, когда он пропьет все деньги, а ты не сможешь накормить детей или снова включить электричество? Найди какого-нибудь другого мудака, у которого можно получить наличные. В следующий раз, когда он сбросит тебя с лестницы или сломает твою гребаную руку в одной из своих истерик с выпивкой? Я закрою на это глаза, точно так же, как ты это сделала прямо здесь, на этой кухне. С этого дня меня не будет рядом, чтобы защитить тебя от него, точно так же, как тебя не было рядом, чтобы защитить нас.

Я съеживалась от каждого слова, слетавшего с его губ, чувствуя его боль в самой глубокой части моей души, когда она смешивалась с моей.

— Не смей так разговаривать со своей матерью, — прорычал наш отец угрожающим тоном, поднимаясь на ноги во все свои шесть футов и двести фунтов. — Ты неблагодарный, маленький…

— Даже не думай заговаривать со мной, ты, грязный кусок дерьма, — предупредил Джоуи, сердито глядя на папу. — Я мог бы поделиться твоей кровью, но это все, на чем мы остановились. Между нами все кончено, старик. Можешь гореть в аду, мне все равно. На самом деле, я искренне, черт возьми, надеюсь, что вы оба это сделаете.

Затем я почувствовала, как чья-то рука мягко опустилась на мое плечо, напугав меня и заставив застонать от боли. — Все в порядке, — прошептал Тадхг, держа руку на моем плече. — Я здесь.

Я закрыла глаза, когда слезы потекли по моим щекам.

— Ты думаешь, что можешь так со мной разговаривать? — Отец вытер лицо тыльной стороной ладони и при этом размазал кровавый след по руке. — Тебе, блядь, нужно успокоиться, мальчик…

— Ты называешь меня мальчиком? — Джоуи откинул голову назад и невесело рассмеялся. — Я? Тот, кто воспитывал твоих гребаных детей большую часть моей жизни? Тот, кто убирал за вами обоими беспорядок, брал на себя обе ваши обязанности, подменял двух никчемных родителей-кусков дерьма? — Джоуи возмущенно всплеснул руками. — Может, мне и всего восемнадцать, но я такой мужчина, каким ты никогда не станешь!

— Не испытывай судьбу, — прорычал отец, его глаза покраснели, и он быстро протрезвел. — Я предупреждаю тебя…

— Или что, блядь? — Джоуи насмехался, небрежно пожимая плечами. — Ты меня поколотишь? Ударишь меня? Пнешь? Вытащишь свой ремень? Ударишь меня по ногам? Разобьешь бутылку о мою голову? Будешь терроризировать меня? — Он покачал головой и усмехнулся. — Знаешь что? Я больше не испуганный маленький мальчик, старина. Я --">