Л. Дж. Шэн - Безжалостный соперник

– Я могла бы есть это три раза в день, каждый день, – проговорила я, накалывая еду на пластиковую вилку. Нежные кусочки курицы падали на подушку из риса. Я отправила кусочек в рот, закрыв глаза.

– Неудивительно, учитывая, как ты весь четвертый класс только и питалась макаронами и сырными шариками. – Он посмеялся, после чего добавил: – Как идет завоевание мира?

– Медленно, но верно. – Я открыла глаза и увидела, что он просто ковыряется в еде.

Во-первых, он опоздал. И сейчас я заметила, что он практически неузнаваем. Его выдавали не помятая одежда и отсутствие свежей стрижки. Все дело было в выражении его лица, которого я не видела за почти тридцать лет, что знала его.

– Кстати, как ты? – спросила я, держа зубами край вилки.

– Хорошо. Занят. Нас проверяют, так что в офисе все вверх ногами. Все бегают, как безмозглые курицы, – ответил папа. Его телефон, который был убран в передний карман брюк, завибрировал. Зеленый экран просвечивал сквозь ткань одежды. Он проигнорировал звонок.

– Только не снова. – Я залезла вилкой в его контейнер, доставая золотой картофель, спрятавшийся под горой риса, и скрыла его между губами, после чего добавила: – Но это все объясняет.

– Объясняет что? – сказал он встревоженно.

– Я подумала, ты выглядишь немного странно, – пояснила я.

– Это все надоедает, но я уже проходил через это. Как бизнес? – снова спросил папа.

– Вообще-то я хотела узнать твое мнение об одном клиенте, – начала я осторожно эту тему, когда его телефон в кармане снова завибрировал. Я перевела взгляд на фонтан в центре сада, без слов показывая, что все в порядке, если он ответит на звонок.

Вместо этого отец достал салфетку из сумки для еды и вытер ею лоб. Салфетка в виде облака прилипла к его поту. Температура на улице была ниже тридцати пяти градусов по Фаренгейту^[4]. Что за дело заставило его так потеть?

– И как Джиллиан? – Его голос звучал выше обычного. Предчувствие беды словно слабая, почти незаметная трещина в стене, поползло по моей коже, и он продолжил: – Я помню, ты говорила, что у ее бабушки была операция на бедре на прошлой неделе. Я попросил секретаршу отправить цветы.

Конечно, он помнил. Папа всегда был тем человеком, которому я могла доверять. В отличие от моей матери, которой мне так часто не хватало. Она всегда последняя узнавала о том, что со мной происходило, игнорировала мои чувства, пропадала без вести в поворотные моменты моей жизни. Папа же помнил о дне рождения, датах выпускных и о том, что я надевала на религиозное совершеннолетие, бат-мицва^[5], моей подруги. Он был рядом во время расставаний с парнями, во время девчачьей драмы и во время регистрации моей компании, читая вместе со мной все документы, особенно то, что было написано мелким шрифтом. Он был мамой, папой, братом и другом. Якорь посреди бурного моря жизни.

– Бабуля Джой в порядке. – Я передала ему салфетку, с любопытством поглядывая на него. – Уже командует мамой Джиллиан. Слушай, а ты… – снова попыталась я начать.

Его телефон зазвонил в третий раз за минуту.

– Тебе лучше ответить, – сказала я.

– Нет, нет. – Он оглянулся вокруг, вдруг побледнев.

– Кто бы ни пытался дозвониться, он явно не отстанет, – заметила я.

– Правда, Ари, я бы лучше послушал о том, как прошла твоя неделя.

– Все было хорошо, празднично, она прошла. Теперь ответь. – Я показала на телефон, который, по моему мнению, был причиной его странного поведения. С тяжелым вздохом и со здоровым смирением папа наконец вытащил телефон из кармана и прижал к своему уху так плотно, что оно побелело до цвета слоновой кости.

– Конрад Рот говорит. Да, да. – Он остановился, его глаза бегали туда-сюда. Его контейнер с бирьяни выскользнул из его рук, падая на старые камни. Я тщетно попыталась поймать его, пока он говорил. – Да. Я знаю. Спасибо. Да, у меня есть представитель. Нет, я не буду это комментировать.

Представитель? Комментировать? Для проверки?

Люди бродили мимо. Туристы присели на корточки, чтобы сделать фотографии сада. Стайка детей кружилась вокруг колонн, их смех напоминал звук церковных колоколов. Я поднялась и стала убирать беспорядок, который папа устроил на полу.

Все в порядке. Ни одна компания не хочет проходить проверку. Не говоря уже об инвестиционном фонде, – мысленно говорила я себе.