Елена Анатольевна Казанцева - Сказка для Анжелики (СИ)

молодости.

Но маман мою не унять. Почти каждый месяц у меня новый жених.

Она не понимает меня, что нельзя продавать свое тело, но требует с меня именно этого. Подать тело и душу богатенькому мужичку только потому, что он нашего круга.

Она меня почти сломала.

Но на моем пути встала Юлька, которая смогла изменить свою судьбу, но и поменяла мою.

Глава вторая

Уж не повезло, так не повезло. Это те, кто родился в среднестатистической семье, считают, что счастливые люди с золотой ложкой во рту. Наивные! У нас другие законы. Ты не имеешь права сказать в обществе то, что ты думаешь. Тебе нельзя плохо выглядеть или одеться неподобающе. Должен следить за своим поведением, и не дай бог попасться журнашлюхам на «горячем». Круг общения, женихи все только из своего окружения, одобренного маман. Здесь нет места дружеским объятьям и посиделкам. Нет. Девочки тебя приглашаю к себе на посиделки или в ресторан, вы вместе выпиваете и беседуете, но ты контролируешь каждое сказанное слово. Не дай бог ляпнуть что-нибудь не то. В нашей среде все прислушиваются, приглядываются к друг другу. Так или иначе, но бизнесы пересекаются, только стоит дать слабину, тебя затопчут, разорвут, от бизнеса камня на камне не оставят. Поэтому близких друзей в нашей среде мало. Тут человек человеку волк.

Поэтому не было у меня подруг, только Юлька.

Юльку мама считала хорошей девочкой, хоть и не совсем нашей. Дед Юльки был архитектором, а бабушка занималась магией. К ней очереди выстраивались из богатых теток среднего возраста, которые своих загулявших старых козлов боялись потерять. Говорят, хорошо помогала, возвращала в семью старых кобелей.

Да и сама Юлька достаточно быстро вышла замуж за Стасика. Там известная в наших кругах богатая семья архитекторов. Поэтому мама была не против нашей дружбы.

Сначала наше сотрудничество было чисто меркантильное: Юлька отлично рисовала, чертила, разбиралась в истории и живописи, писала за меня рефераты. А потом мы сдружились. Я платила ей за работу больше, чем другие, зная, что от этих подработок зависит ее жизнь. Но потом сотрудничество переросло в дружбу.

И только Юльке я могла поведать свои тайны.

В мои студенческие годы я впервые влюбилась в юношу «не нашего круга». Он стал моим первым мужчиной. Пашка Могилев учился в техноре, что был рядом с нашим универом, учился по специальности "Автодело", говорил, что тяга к машинам у него от деда. Он слыл заядлым бабником, был старше меня на два года. Высокий, брутальный самец, к крыльцу своего техноря подъезжал на байке. Да там все девчонки пищали и вешались на шею. Пересеклись мы с ним случайно. У меня на дороге сломалась машина, и только он остановился помочь, все остальные проезжали мимо, смеясь и обзываясь «*изда на мазде». Разговорились и понеслось. Он обратил на меня свой взор, а я растаяла и отдалась этой любви без остатка. Вот только мои родители были совсем другого мнения.

Мама, узнав о моем увлечении, закатила такую истерику, что пришлось ей вызывать скорую. А папа сказал, что я должна с парнем расстаться, иначе его найдут в канаве с передозом. А когда мы продолжили встречаться, натравил на него полицию. Парня чуть не посадили, подкинув наркоту. А мой отец предупредил меня, что на зоне того опустят, а потом лишат жизни.

Папа никогда не лгал, если сказал, убьет, значит, убьет. В девяностые он был быком в одной из рэкетирских банд, выжил, накопил деньжат, но методы остались те же. И я бросила Пашку Могилева. Сказала ему, что разлюбила, а потом месяц рыдала в подушку и не ходила в универ.

Папа с мамой устроили мне головомойку, решили деньгами проблему моих прогулов. Вот только вылечить мое больное сердце они не могли. Конечно, они без устали твердили, что сделали это из лучших побуждения, что я им потом скажу спасибо. Подарили мне новую красную машинку, мамочка повезла меня на курорт, все лето я отдыхала на побережье Средиземного моря. Помогло это мне? Нет!

Про все мои проблемы, знала только Юлька. К ней я бегала плакаться в жилетку, ей рассказывала все, что наболело. Моя душа умылась кровью, сердце разбилось на тысячи осколков. Я собирала себя по частям, сшивая куски толстой иглой и грубыми нитками, навсегда утратив чувствительность. Или мне в тот момент так казалось. Мама у меня врач, она как-то говорила, что у человека бывает выпадение чувствительности участка кожного покрова после --">