Эли Нор - Грани Дьявола

Я сама боялась оставить его здесь. Я бы не смогла находиться дома и не волноваться о нём.

Мы провели в больнице пять дней. Первое время я все время была рядом и поддерживала под руку брюнета, когда он вставал. Я чувствовала вину и хотела помочь. У Дамира кружилась голова, я боялась, что он упадет. На мои действия брюнет только бурчал, что он не калека и с ним не нужно так возиться. Сам он, как мне казалось, тоже волновался, но обо мне. Я ходила в столовую и приносила нам еду. Когда задерживалась, он ругал меня за это и крепко обнимал. В такие моменты я впадала в ступор и не знала как себя вести. Спали мы на одной кровати. С трудом, но умещались.

Казалось, после случившегося, мы боялись расстаться. Хотя… Может, я просто слишком много фантазирую и брюнет ничего такого не испытывал. Но он странно себя вёл. На второй день, заметив мои поцарапанные ладони, он купил мазь и обработал мне их. По ночам мы иногда целовались и только потом засыпали. Я сама до конца не понимала что происходит между нами.

Однажды ночью мне показалось, что он прошептал мне на ухо, что любит. Я была уверена, что это мне приснилось.

Когда нас выписали, мы поехали на такси в его квартиру. Дамир почему-то очень не хотел, чтобы я его сопровождала.

— Я не калека, — в очередной раз рявкнул Дамир.

Я сжала его руку.

— У тебя может закружиться голова. Ты можешь упасть, удариться головой, ещё больше повредить висок. Оставаться одному опасно. Вот заживет рана и я оставлю тебя в покое.

Дамир перевернул мою ладонь и переплел наши пальцы.

— Мне биться головой об асфальт, чтобы ты всё время вот так волновалась и бегала за мной?

— Завались, — буркнула я.

Он усмехнулся.

Причина по которой он не хотел, чтобы я ехала с ним в квартиру, стала понятна, когда я оказалась в его спальне. Перед этим я удивленно рассматривала шарики по всему коридору и вялые лепестки роз. Эта дорожка из лепестков вела в спальню. А там я увидела новое синее постельное белье, сердечко из роз на кровати, мой любимый вишневый торт на тумбочке, два бокала и бутылка вина.

— Я ведь говорил, что настоящего вреда тебе не причиню. Я вспыльчивый, но… Не думал, что ты настолько будешь бояться меня.

В комнату вошёл Дамир.

— Знаю, выглядит все это глупо… — он замялся, как будто по-настоящему смутился, из-за того, что я увидела все это. — Я не собирался тебя принуждать. Хотел сделать сюрприз. После того как я успокоился, понял, что был не прав. Ты была расстроенная, я должен был поддержать тебя в тот день. Я терпел всю неделю, решил дать время нам обоим остыть. Я не умею просить прощения и утешать… Но мне жаль… Прости.

Я выслушала его и в груди появилось странное чувство. Из моих глаз брызнули слезы. Дамир приблизился и обнял меня.

— Я думала ты…правда способен…

— Я выпалил со злости. Я не настолько ужасен, Эвелин. Не бойся меня… Прости.

— И ты меня прости, — прошептала, уткнувшись в его грудь.

— За что? Ты была права. Я очень похож на отца.

— Нет, ты не такой. Ты… Не сравнивай себя с ним, — пробубнила я, пытаясь успокоить его.

Дамир сильнее стиснул меня в объятиях. Стиснул так, что тело заболело, но я была не против.

— Я люблю тебя, — услышала над головой шепот.

Я запрокинула голову и посмотрела заплаканными глазами на Дамира, ошарашенная его признанием.

— Что? — выдохнула, думая, что мне послышалось.

Дамир усмехнулся и погладил меня по щеке. Он наклонил голову и прошептал в самые губы:

— Я тебя люблю.

Затем он страстно поцеловал меня и я ответила, чувствуя невероятную радость вперемешку с адреналином.

Как будто бросилась в пропасть…

Всего лишь три слова, а я уже позабыла, что не хотела этих отношений…

Всего лишь три слова и мне показалось, что именно этого я хотела всю свою жизнь…

Всего лишь три слова, а я уже была на седьмом небе…

Эпилог

— Я этого не делал, — сказал брюнет как только я села в машину.

— Мне все равно.

— Эв, посмотри на меня.

Я перевела взгляд с бардачка на парня.

— Я бы так не поступил с тобой. Я этого не делал, — повторил с нажимом, когда наши глаза встретились.

Я глубоко вздохнула, сверля его взглядом.

— Я понимаю, что у тебя есть потребности, которые удовлетворить я не могу. Все хорошо.