Эмилия Ахмадова - Разорванные цепи

предложила ему чай с кусочком торта «Наполеон». Во время чаепития она задавала ему вопросы, при этом лицо ее не выражало никаких эмоций:

— Чем вы зарабатываете на жизнь? — Садагет даже немного склонилась вперед, показывая, что она вся во внимании.

— Я пока не работаю, так как учусь в университете.

— На кого вы учитесь? — женщина пристально смотрела на него своими карими глазами.

— Я учусь на физика.

Сверлящий взгляд Садагет привел его в волнение. Он смущенно поежился и его ладони вспотели. Нестерпимое желание закурить охватило Самеда, он запустил руку в карман с зажигалкой.

Садагет неспешно пила чай:

— Где живут ваши родители? — спросила она, откусив конфету.

— Они живут в Зардобе.

Садагет поставила пустую кружку на кофейный столик и устремила на мужчину пристальный не моргающий взгляд:

— Какие у вас намерения по отношению к моей дочери?

Услышав столь неожиданный вопрос, Самед поперхнулся своим чаем и закашлялся. Сначала он не знал, что ответить. Потом невнятно пробормотал:

— Мне нравится ваша дочь, и я надеюсь, что мы будем вместе.

Лицо Садагет расплылось в улыбке.

— Но сейчас еще очень рано говорить об этом, так как мы встречаемся совсем недавно, — он неосознанно задергал воротник рубашки, стараясь выдержать этот допрос с пристрастием.

Улыбка на лице Садагет сменилась сердитым выражением. Сидя напротив, она резко выпрямила спину, явно разочарованная полученным ответом. Мать Эсмиры не сводила глаз с Самеда. Испытывая желание провалиться сквозь землю, Самед отвел взгляд в сторону и закинул ногу на ногу. Он никак не мог взять в толк, почему эта женщина задает столько вопросов и делает это так стремительно, словно палит из пушки.

Самед отвечал вежливо, стараясь доказать, что Эсмира не просто нравится ему, а что у него действительно серьезные намерения. Проведя час дома у Эсмиры, Самед ушел с чувством облегчения и освобождения. Беззаботный парень был рад тому, что он больше не должен ни отвечать на бесконечные расспросы Садагет, ни выносить ее пронизывающий пристальный взгляд.

Как только он ушел, мать Эсмиры скрестила руки и вынесла свой вердикт:

— Он красивый мужчина с хорошими манерами, но что-то с ним не так. На твоем месте, я бы не доверяла ему.

Услышав ее слова, Эсмира опустила глаза, скорчив недовольную гримасу:

— Мама, я не удивлена. Вам никогда не понравится ни один мужчина в моей жизни. И не удивительно, что и в вашей жизни мужчин тоже не было.

Садагет на мгновение онемела.

— Единственная причина, по которой я ограждала себя от мужчин, в том, что я хотела тебя защитить от насилия. Понимаешь, о чем я? — сказала она, погрозив Эсмире пальцем.

Эсмира напряглась всем телом и опустила глаза.

— Ты не обратила внимание, как он вел себя, когда я спросила о его намерениях относительно тебя? Жесты его говорили о том, что он явно нервничал. Это наводит меня на мысль о том, что тебе не стоит встречаться с ним.

Обеспокоенная неодобрительным настроением матери, Эсмира нахмурила брови и медленно замотала головой:

— Мама, я вас не понимаю. Вы не можете судить о ком-либо, не узнав его получше.

— Эси, я не сужу, но у меня сложилось впечатление, что он может обойтись с тобой неподобающим образом. Я не знаю, откуда возникло это ощущение. Когда я мысленно представляю его, то становлюсь все более уверенной в этом, а в груди возникает чувство беспокойства. Садагет поставила грязную посуду на поднос и вздохнула. — Просто будь осторожна.

Несмотря ни на что, упертая дочь проигнорировала совет матери и продолжила встречаться с Самедом. Она знала, что у матери такой характер, что вряд ли ей удастся встретить такого человека, которого бы она одобрила.

С приходом зимы все вокруг покрылось белым снежным ковром. В то февральское утро нападало столько снега, что дорога стала скользкой. Возросла вероятность аварийных ситуаций, но Самеда это не могло остановить от встречи с Эсмирой. С букетом из красных и розовых роз под мышкой, он шел быстрыми шагами по асфальту покрытому льдом, ни секунды не задумываясь об опасности. Но все же беззаботный парень не был неуязвимым. Он страшно замерз. Приблизившись к магазину, разглядывая крыши двухэтажных кирпичных домов, заваленные снегом, он почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Его пальцы болели, как будто кто-то вонзал в них иголки. Его тело слегка дрожало, он стиснул зубы. Пытаясь --">