Елена Колина - Умница, красавица

зажигать огни на елке, а теперь «зажигать на елке в детском саду» означает безудержно веселиться – до упаду плясать в заячьих ушах и кружиться снежинкой в марлевой юбочке.

«Сначала знаменитый актер внешне не был красавцем», – было дальше написано в журнале «Звезды».

Вот и Соня тоже. Сначала она не была красавицей, особенно внешне. А внутренне, напротив, Соня всегда была красавицей, что подтверждается дипломами, выданными ей за первые места в школьных олимпиадах по литературе, пришпиленными к стенам в гостиной Сониной мамы Нины Андреевны, – рядом с ее дипломом кандидата наук.

А потом Соня и внешне стала красавицей. Что подтверждается ее машиной марки «крайслер», голубой норковой шубой, собольей шубой («соболья шуба» звучит так, словно Соня сказочная царица-владычица морская и к шубе у нее еще имеется корона), бриллиантовым колье работы известного петербургского мастера, а также небрежностью, с которой Соня обращается с офицерами дорожно-патрульной службы, официантами в модных ресторанах и продавцами в дорогих бутиках. В то время как ее мама Нина Андреевна, кандидат научных наук, дожила до седых волос, а до сих пор робеет обслуживающего персонала, путая его со всякого рода непосредственными начальниками над собой. А Соня нет, никого не боится и уж больно многих вокруг себя считает обслуживающим персоналом! К примеру, даже стоматолога, или гинеколога, или… да всех, всех!..

Соня очень независимая, и вообще она женщина сильных страстей. И никогда не стеснялась в своих желаниях, просто брала все, что хотела. В детском саду отбила одного мальчика, била-била соперницу совком и отбила. Тянула мальчика за руку, громко воя от страха, и кричала сопернице «сейчас ка-ак дам по башке», – тоже от страха!.. Правда, в дальнейшем Соня такой разнузданной страсти не показывала, – оказалось, все, что хочется, можно получить и без воя.

Соня Головина нисколько не интересовалась звездами из журнала «Звезды», – она сама себе звезда. У каждого человека есть свое главное слово, и Сонино главное слово было «смысл», а еще «правильно». Какой смысл интересоваться теми, кто ничуть не интересуется тобой? Правильно ли занимать свои мысли теми, кто даже не знает, что тебя зовут Соня Головина? Она просто пила кофе в Эрмитажном кафе, и ее взгляд случайно упал на кем-то забытый журнал.

Соня выбросила бумажный стаканчик и направилась к главной лестнице, – у нее было одно небольшое дельце в 213-м зале и еще одно в зале Тициана.

«Счастье, это счастье», – привычно подумала Соня, взглянув на Неву из окна Павильонного зала, – золотой павлиний хвост отражался в оконном стекле, наплывая на черные ветки деревьев на набережной. Из окна Эрмитажа Соня всегда смотрела на жизнь философски, – Невы державное теченье, береговой ее гранит и прочее.

«Святой Иероним» и «Святой Доминик», две маленькие картины Боттичелли. Быстро взглянуть на них и убежать – вот какое было Сонино дельце в 213-м зале. Затем через зал Леонардо да Винчи в зал Тициана к «Святому Себастьяну», – какой же он красивый, – беззвучно чмокнуть губами воздух «я тебя люблю», и теперь все.

Синий «крайслер» был припаркован возле атлантов. Со-нин личный атлант – шестой справа. Соня дотронулась до своего личного атланта, – это была ее примета, она не означала ничего конкретного, а просто «все хорошо», – и внезапно почувствовала, как накатывает знакомый приступ злости.

Эту свою злобу, когда всё, любую встречную живую и неживую природу, хотелось изо всей силы укусить или пнуть, Соня называла «речка-кретинка, дуб-осел». Никаких внятных причин для злости не было, – просто пятница, а по пятницам на нее всегда находило, вот и вся причина. В таком состоянии души лучше всего было изучать разные формы жизни, к примеру болтаться по бутикам на Невском.

Из окна Эрмитажа Соня всегда смотрела на жизнь философски, а когда Соня смотрела на жизнь сквозь витрины бутиков, она не думала ни о чем вечном и суровом, а просто сразу же хотела все купить.

– Но у меня уже есть одна голубая норка… Может быть, это разврат – иметь две голубые шубы? Или ничего? Как вы считаете, девочки? – задумчиво обратилась к продавщицам Соня, демократичная любительница голубых норковых шуб.

Сонина мама Нина Андреевна иронически называет Соню буржуинкой. И если бы Соня принимала Нину Андреевну всерьез, ей было бы это особенно обидно, – Соня в детстве любила Гайдара и никогда не позиционировала себя как Мальчиш-Плохиш, а --">