Тара Янцзен - Безумно горячий

стандарт, по которому следующие лет сорок будут мерить всех остальных военных летчиков. Неужели ты думаешь, что он добровольно пожертвует своей блестящей карьерой, связавшись с парой никчемных бродяг вроде Хокинса и Харта, и вступит в секретное разведывательное подразделение, у которого практически нулевые шансы на выживание? Никогда в жизни. Его записи чисты как первый снег. Люди из кожи вон лезут, чтобы достичь таких высот, и уж точно не хотят потом изваляться в грязи. Так что не стоит этого делать.

Один совет, Бак: твой офис не без причины переместился в Богом забытое место. Не позволяй этим парням стать причиной, по которой начальство окончательно выпихнет тебя с должности. Да, под «начальством» я подразумеваю и себя в том числе. Я знаю, что у тебя были большие проблемы с тем «провалом» в Ираке, но, знаешь, как говорят старики: «Не можешь сберечь свою задницу, сбереги свою пенсию».

И помни, не звони нам. Мы сами найдем тебя. Удачи – она тебе понадобиться. Ставки на то, что твоя команда ОПО достигнет цели, 1:100.

Бак бросил бумагу на стол и понял, что ухмыляется. Он сделает свою ставку. Он знал Дилана Харта. Он встречался с Кристианом Хокинсом и был на Стил Стрит, 738.

Его ухмылка стала шире. Воровство? Господи, да достопочтенный Уильям Джей Дэвис не знал и сотой части всего. Оба морпеха, Кронополус и Ривера, уже в его руках. А Йонгер? Черт, да Йонгер будет умолять, чтобы его взяли в команду. Харт и Хокинс безболезненно «достигнут своей цели». Он ни капельки в этом не сомневался. Он сомневался лишь в том, вернутся ли они живыми – но именно поэтому та «чертовски большая шишка» в министерстве обороны выбрала его. Он совершал ошибки, в том числе и те, что стоили ему третьей звездочки и сослали его на периферию работы, но он никогда не рисковал жизнями своих солдат. Он знал, как научить человека побеждать, как научить его выжить при любых обстоятельствах и в любых условиях.

Никчемные бродяги, солдаты или герои – все равно кто. Он сделает из них стрелков и бойцов. Воинов. Они станут сердцем и душой элитного подразделения с кодовым названием ОПО. Черт возьми, так оно и будет.

Глава 1

Восемь лет спустя.

Под палящими лучами солнца ничего не двигалось.

«Боже правый», – подумала Реган МакКинни, уставившись поверх руля на самую ужасную: пустынную, запыленную и удручающую – пародию на город. Место казалось заброшенным. Съехав с шоссе, проходившего рядом с границей Юта-Колорадо, она не видела ни одной машины. А это было добрый час назад. Жаркий, душный час назад.

Знак на краю дороги гласил «Сиско». Ее худшие страхи оправдались: она нашла то место, которое искала, но здесь ничего не было. Ну, если не считать «чем-то» полуразрушенную заправку с древними высохшими насосами, пять хибар с разбитыми стеклами и покосившийся сарай.

Она даже не знала, стоит ли ей считать их «чем-то». И не была уверена, что хочет встретиться с кем-то из местных жителей, хотя именно за этим и приехала: найти мужчину по имени Куин Йонгер и притащить его назад в Боулдер, Колорадо.

Куин Йонгер был последней зацепкой, оставшейся после исчезновения ее деда, и, если он знал хоть что-то, она, черт возьми, должна быть уверена, что он расскажет это полиции Боулдера. Ведь полиция никак не могла поверить, что доктор Уилсон МакКинни пропал. Выйдя на пенсию с поста, который занимал в Колорадском Университете Боулдера, он приобрел привычку проводить летние месяцы, обследуя бесплодные земли западных штатов. Согласно результатом расследования, этот год исключением не стал.

Но он все же был исключением. На этот раз дед не связался с ней из Вернала или Гранд Джанкшена, как обычно это делал, и не приехал в Каспер, Вайоминг, как было задумано. Она проверяла. Он действительно был немного рассеян, но никогда не забывал звонить домой в течение двух недель и уж точно никогда не пропустил бы свою речь в музее Тейт в Каспере.

Никогда.

Больше всего на свете он любил рассказывать плененной аудитории о местах нахождения останков динозавров, получая за это деньги. В семьдесят два года ничто не смогло бы удержать Уилсона от собственного звездного часа – ничто, кроме

--">