Лариса Олеговна Шкатула - Вкус ранней клубники

случалось. Он в юности занимался рукопашным боем, форму поддерживал и теперь, и своими бицепсами производил впечатление. В минуты опасности он никогда не отступал. Коллеги посмеивались, что если кто-то пытался на него наезжать, глаза у Решетняка становились красными, как у быка, и он лез напролом, невзирая на превосходящие силы противника.

Конечно, против лома нет приема. То есть, противники могли быть вооружены, а бицепсом пулю не отразишь. Я не знаю, почему, но только груз Артем всегда доставлял в целости и сохранности. К тому же он был честен до предела и потому числился у начальства на особом счету.

Когда же он пришёл к директору и сказал, что ему нужно жилье, поскольку он женится, комнату ему изыскали. Темка не признавался, но я думаю, что он не стал долго рассусоливать, а сказал примерно так:

– Не дадите комнату, уйду в другой парк.

У автопарка был небольшой фонд малосемеек для самых лучших работников, и моему будущему мужу не отказали…

Мама обиделась. Думаю, именно тогда она невзлюбила Артёма. Она-то думала, что мы поселимся в трехкомнатной квартире моих родителей, я буду все время у неё на глазах, и уж она проследит, чтобы "этот вахлак" меня не обижал.

Но зять-шофер умыкнул единственную дочку из родительского дома! И куда? В общежитие!

Человек из общежития был для моей мамы всё равно, что в Индии неприкасаемый. Пария. И смириться с тем, что в общежитии поселилась её красавица Белла, любимая и единственная дочь, для матери оказалось невозможным.

Странно, что оглядываясь назад – на нашу с Тёмой жизнь! – я почему-то всё время вспоминала маму. Она как флаг, как символ, как герб всегда незримо присутствовала в атмосфере нашей молодой семьи.

Её грозный лик сиял в темноте нашей спальни. Её гневный перст грозил нам карами, когда мы собирались совершить какую-нибудь ненужную, с её точки зрения, покупку или совершить какую-нибудь глупую поездку.

Наверное, и Темка невольно всегда думал, как отзовется Галина Аркадьевна на то или иное, задуманное нами предприятие.

Именно для того, чтобы избежать с её стороны претензий и обид, сына мы назвали в честь отца Артёма Антоном, а дочь – в честь моей матери Галиной.

Мать ухитрилась перекроить по-своему даже нашу свадьбу. Так, она предложила, чтобы мы после загса приехали домой и отметили свадьбу в семейном кругу, а потом уже отдельно для молодежи, где "будет стоять такой шум, так громко играть музыка, что старикам это будет вынести трудно!" Её слова я помнила до сих пор.

Не потому, что свадьба у нас была хуже других, или мы с Тёмкой не были одеты как следует, но отсутствие в кафе, которое снял для нас автопарк, родителей невесты вызывало у гостей, мягко говоря, удивление. Притом, что родители Артема не испугались шума. Жених ничего не ответил на предложение моей матери, но мне сказал:

– Ты как хочешь, а мои родители в кафе придут!

Я лишь молча его поцеловала. Я вообще была благодарна ему за все: за проявленную самостоятельность, настойчивость, за то, что устоял перед напором моей мамы, в отличие от отца, за то, что он добыл для нас пусть крохотное, но отдельное жилье. В тот момент я его не просто любила, боготворила!

Со своими будущими родственниками – отцом и матерью Артема – мама познакомилась заранее. Они с папой съездили к сватам, которые жили в сельском поселке в тридцати километрах от города – и обговорили, кто сколько должен дать на свадьбу.

Темкины родители особого впечатления на мою Галину Аркадьевну не произвели. Она себе заранее их представила и сразу уверила себя, что не ошиблась. Их деликатность, не скандальность она приняла за приниженность. К тому же и старшие Решетняк не имели пресловутого высшего образования, а только среднетехническое: мама Тёмки была бухгалтером, а отец – механиком в совхозе.

Этого моей матери оказалось достаточно, чтобы тут же потерять к ним интерес. Вот бы Галина Аркадьевна удивилась, если бы узнала, как родители Артема мечтали о том, чтобы их сын стал инженером. У четы Решетняк было ещё двое детей – дочь и сын, старше Артема и уже имеющие семьи, которые получили высшее образование, и родители ощущали свою вину перед младшим за то, что он образования не получил.

Мне совершенно всё равно, есть ли высшее образование у моего свекра и свекрови, потому что опять же, в отличие от многих моих подруг, я своих новых родственников полюбила с первого дня знакомства.

Моя мама не знает, – да и не надо ей о том знать, – что когда --">