С. Т. Эбби - Риск

повлиял на меня слишком сильно. Как же хорошо звучат эти крики!

Я работала ради этого слишком долго и усердно. Я должна была знать, что один человек не разрушит мои границы.

Бен падает на пол, крича в агонии, пока сжимает свою ногу. Полотенце сползает, обнажая каждый дюйм его тела перед моими глазами.

Меня затошнило.

Но ужас в его глазах? Это приносит удовольствие.

‒ Какого черта? Бери все, что хочешь! ‒ кричит он, всхлипывая, когда я приближаюсь, наблюдая за мной широко открытыми испуганными глазами.

Я получаю удовольствие от его ужаса. Хочу заставить его рыдать гораздо, гораздо дольше.

‒ Все, чего я хочу, чтобы ты знал мое имя, ‒ говорю я тихо, пугающе.

Его глаза расширяются сильнее, и он бледнеет, когда я поднимаю окровавленный нож и пробегаю пальцем по обратной стороне лезвия.

‒ Прошу, не надо, ‒ умоляет он, проваливая попытку встать.

Он ударит меня, как только получит шанс. Я не настолько глупа, чтобы подходить близко.

Я вытаскиваю провод из заднего кармана и наблюдаю за ним, пока он смотрит на меня.

‒ Не узнаешь меня, Бен? ‒ спрашиваю я с издевкой, наклоняя голову. Десять операций назад он бы меня узнал незамедлительно.

‒ Нет. Нет, ‒ плачет он. ‒ Я не знаю тебя. Ты выбрала не того парня!

Я приседаю, замечая, как его взгляд меняет направление. Сейчас он готовится напасть на меня, когда я нахожусь в такой позе. Он находит это ошибкой с моей стороны.

Если бы он только знал…

‒ Я была шестнадцатилетней маленькой девочкой, когда ты видел меня последний раз, ‒ говорю я с темной улыбкой на губах. ‒ Я выросла. Хочешь поиграть?

Последние два слова стали толчком к узнаванию. Я вижу, как его зрачки расширяются, его ноздри трепещут, и понимание появляется на его лице.

‒ Ты, ‒ шепчет он. ‒ Нет. Нет. Ты не похожа на нее. Она умерла, ‒ добавляет он тем же тихим тоном.

‒ Я жива, ‒ отвечаю я, наблюдая, как его страх медленно начинает угасать, как я себе и представляла.

Прямо сейчас он вспоминает, насколько слабой я была, такой ужасно испуганной рыдающей девочкой. Он вспоминает, как легко одолел меня. Его разум притворяется, что он все еще контролирует ситуацию, несмотря на смертельную опасность.

‒ У тебя три превращения, ‒ продолжаю я. Оставаясь уверенной и готовой к нападению, я внешне демонстрирую слабость, которой в действительности нет. Я позволяю его разуму продолжать возвращаться к той ночи десять лет назад.

‒ Это означает три фунта плоти в течение следующих трех дней, ‒ продолжаю я.

Я вижу, как это происходит, прежде чем он кидается на меня. Крича от боли, он пытается повалить меня на пол. Мой нож вспарывает его плечо, и раздается еще один крик. Я кручусь на коленях, скольжу ему за спину, и впечатываю его лицо в пол.

Нож все еще в моей руке, и я молниеносно выбрасываю его, одновременно бросая провод вокруг его шеи и плотно затягивая. Я сжимаю его горло, наслаждаясь болезненными звуками. Он становится вялым, теряя сознание, находится между жизнью и смертью. Из-за потерянной крови он слишком слаб, чтобы сопротивляться. Было бы так легко убить его прямо сейчас. Но смерть не придет так скоро.

Я больше не верю в милосердие.

Три фунта плоти будут извлечены, когда он проснется.

Он будет просить и умолять. Будет унижаться до потери сознания. Но он почувствует все.

История повторяется.

Глава 2 Логан

Как человеческие существа, одни были одарены достаточным интеллектом, чтобы четко увидеть, каким крайне малым этот интеллект становится, когда сталкивается с реальностью.

А. Эйнштейн.

Я доедаю свой круассан, пока смотрю фотографии с места преступления.

Кровь размазана по стенам кистью, как и в других четырех случаях, которые нам удалось связать.

Это одна из немногих вещей, которая остается последовательной. Преступник всегда окрашивает стены кровью жертвы.

‒ Как ты можешь есть, пока смотришь на такое? ‒ спрашивает Элис, морща носик и присаживаясь на край моего стола.

‒ Что они нашли на Бена Харриса? ‒ спрашиваю я, игнорируя вопрос.

‒ По оценке судмедэкспертов, его пытали в течение последних трех дней. От него отрезали части тела, прямо как от остальных. Включая пенис, ‒ вздохнула она.

Это заставляет меня поежиться, как и любого другого мужчину. Одна из фотографий должна быть с отрезанным членом?

‒ Все его пальцы ампутированы, ‒ продолжает она, --">