Даниэль Брэйн - Нет моей вины (СИ)

слов и возражений. Она шла по знакомому коридору, как по анфиладе дворцовых комнат, шла к кабинету, где ее ждали король и трон.

Кира коротко стукнула в дверь и вошла.

Валентина не было. За его столом сидела тощая девица с соломенными волосами. Девица подняла голову, и Кира с удивлением отметила, что у нее в глазах цветные линзы.

«Куда тебе до меня, курица», — чуть усмехнулась Кира про себя. Девица ей кого-то очень напомнила.

— Проходите, садитесь, — девица указала ей на стул. — Слушаю вас.

— Будьте так любезны представиться, — посоветовала ей Кира.

— Лейтенант юстиции Топоркова Елизавета Анатольевна, — сказала девица, и Кира против собственного желания издала сдавленный вздох. Она поняла, кого ей напомнила эта курица.

Собственно, курицей девица не была, а была дочерью Анатолия Топоркова, режиссера, продюсера и актера, красавца и мечты половины женского населения страны в возрасте от двадцати пяти лет. Она была похожа на отца как две капли воды, и Кира даже не успела подумать, что она делает в кабинете следователя. Работает, что же еще.

— Я буду вам признательна, если вы не станете отнимать у меня много времени, — произнесла Топоркова, не глядя на Киру. — Извините, у меня… у нас сегодня очень тяжелый день.

«Да, я слышала, — хотелось ответить Кире. — Как облажались ваши хваленые полицейские».

— Я хотела бы узнать о деле Леонида Рязанцева, — сказала Кира для того, чтобы хоть чуть-чуть потянуть время. — Желательно от самого следователя Невстроева.

— Ваше дело будет передано Коваленко, подполковнику юстиции, — быстро сказала Топоркова, и голос ее почему-то немного дрогнул. Она протянула руку к стойке с кипой визиток, покопалась в них, отдала одну Кире. — Подполковник Коваленко вряд ли будет проявлять такую же лояльность к вам, как майор Невстроев. Да, я о том, что ваш сын будет самостоятельно отвечать за содеянное. Без вашего участия.

Топоркова в упор смотрела на Киру, и в ее глазах горело что-то, похожее на ненависть, но Кира выдержала ее взгляд, потом посмотрела на визитную карточку.

«Подполковник юстиции Коваленко Д.О.», — прочитала она и решила: что же, уже не столь важно, кто именно получит удар в спину.

— Когда я могу его увидеть и где? — Кира поднялась, возвращая Топорковой полный неприязни взгляд. — Но Невстроева мне тоже надо увидеть. Когда он появится?

— Ее, — поправила Топоркова. Кира почему-то подумала, что она влюблена в своего шефа. И то Валентин предпочел не эту белобрысую фею, а ее, Киру. — Дарина Остаповна Коваленко.

Вопросы Киры Топоркова проигнорировала.

Кира вспомнила женщину в синем костюме, и стеклянный трон рассыпался на глазах. С бутылочным звоном и яркими искрами.

— А Невстроев?.. — спросила Кира, словно умоляла бросить ей спасательный круг.

— Ваше дело в производстве подполковника Коваленко. Всего доброго.

Никогда еще Кира не слышала в этих привычных словах столько злобной иронии.

Она вышла из кабинета, и как только сделала шаг, поняла, что больше идти не сможет. И держать осанку, и голову высоко. Что бы там ни случилось, куда бы ни исчез мужчина ее мечты и ее макиавеллиевского плана…

Она дрожащими руками убрала визитку в сумочку. Потом со стоном стащила туфли и так и пошла, хромая, закусывая губы от боли, по коридору, по которому шла несколько минут назад будто на коронацию. Ей не надели корону — ей почти отрубили голову.

Она не договорится с женщиной никогда. Никогда, не по этому делу. Ни за какие деньги не договорится, и будет спать этой ночью одна, в холодной кровати, и, может быть, ее будут мучить кошмары.

«Но я сделала все, что смогла», — прошептала Кира сквозь слезы. «Все, что смогла...»

Люди провожали ее странным взглядами. Хорошо, не свистели ей вслед.

Босиком Кира вышла на улицу.

У нее оставалось на проездном сто пятьдесят рублей, чуть больше, чем надо, чтобы доехать до дома.

Ветер трепал ее уложенные волосы. Над головой собирались тяжелые тучи. Из скверика бежала, смеясь, молодая женщина с ребенком наперегонки.

Наверное, они хотели успеть до грозы.

--">