Татьяна Витальевна Устинова - Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

очень бледное, прямо белое, может, от того, что не накрашенное совсем?.. Следом за ней вошел крепкий мужик средних лет, наоборот, очень загорелый, прямо индеец из фильма про детей капитана Гранта!.. Насте в детстве страшно нравилось это кино!

– Иди, иди! – Волосатый и огромный подтолкнул знаменитую Дольчикову к столу приемной комиссии. – Посиди за меня!.. Посмотри, какая талантливая молодежь к нам в этом году ломится!.. Давай-давай!.. А мы вот с Александром Наумовичем поговорим пока!.. А, Наумыч?..

Хм, не очень-то он с ней почтителен!.. А это же сама Дольчикова! Такая знаменитость! Из самого что ни на есть первого ряда, все ее снимают, ну вот – все!..

Настя еще сильнее невзлюбила волосатого, о чем и сообщила в коридоре какому-то претенденту на актерскую долю, торчавшему под самой дверью класса.

– Ты че, не в себе? – обидно спросил претендент. – Это ж сам Серебрийский, ректор. Он на прослушиваниях никогда не бывает, вообще непонятно, почему сегодня приехал!..

– Подумаешь, ректор! – фыркнула перепуганная насмерть Настя. Сам ректор не стал ее слушать, вот ужас-то! – Ты видел Дольчикову? Вот это – да-а-а!..

– Че да-то? – перебил претендент, вытягивая шею и пытаясь расслышать, что происходит в классе. Там кто-то что-то громко говорил, довольно давно, его не перебивали, надо же. – Просто артистка, таких до мамы!..

– До мамы?! – взвилась Настя. – Ну, ты дурак совсем!..

Претендент махнул на нее рукой.

…В просторном коридоре клубилась и гудела толпа. Носились озабоченные молодые люди с какими-то бумажками. Абитуриенты сидели на полу и подоконниках, один пристроился на край керамической кадки, из которой торчала тщедушная пальма. Некоторые что-то шептали, закатив глаза, другие нервно хохотали, три девицы в углу обсуждали нечто явно секретное, потому что говорили друг другу на ухо – во всем этом гудеже! – то и дело заговорщицки оглядывались по сторонам.

Настя нервно облизала губы, потом вытерла их тыльной стороной ладони. Остался след алой губной помады. Она же собиралась быть на экзамене очень красивой!

…Как это Дольчикова ходит совсем без косметики, лицо словно мукой обсыпано?..

Парень, сидевший на краю кадки, держал на коленях толстую книгу и читал, не поднимая головы, словно там было написано невесть что такое. Настя прошла мимо, пытаясь рассмотреть, что он читает, но не рассмотрела.

…Господи, когда уже будут эти дурацкие списки?!

Она пролистала в телефоне сообщения – еще утром запостила, что сегодня прослушивание, и все желали ей удачи. Какой удачи, она по коридору слоняется, ее даже слушать не стали, и нет никакой удачи!.. Лайкнула Соню – она кул. Соня выложила фотки с «позднего завтрака» где-то на Патриках, и Настя вдруг остро ее возненавидела. Конечно, легко «поздно завтракать» на Патриках, когда у тебя папаша богатенький и мамаша похожа на Кьяру Ферраньи, крутейшую блогершу!.. И фотки красивенькие выкладывать легко, а вот поди попробуй в театральный поступить, да еще без всякого блата!..

…Парень на кадке почесал голову, от чего сделался необыкновенно лохмат, оторвался на миг от своей книги, обвел взглядом толпу и опять уткнулся. Настя замерла.

Он оказался красивым. Очень. Тонкое лицо, четкие скулы с пролезшей щетиной, длинный нос, очень ему шедший, – если человеку на самом деле может идти его собственный нос!..

Вот кого точно примут! Просто за красоту. Вообще не понадобится басня «Лиса и Бобер».

Настя моментально забыла Соню, Марьяну и Рустама – может, Соня уже зафрендила его обратно?.. Настя даже об экзамене позабыла и о ректоре, которого возненавидела, – так ей понравился парень.

Она прошла мимо кадки раз, другой. Он больше не поднимал головы, только еще раз почесался, и Настя восхитилась рукой – длинные пальцы, нервная кисть.

Тогда она кинулась и пристроилась рядом, на край. Стало холодно в груди, а щеки, наоборот, загорелись.

Парень взглянул на нее.

– Сесть негде, – залихватским тоном объяснила Настя и подбородком показала на толпу. – Это все потому, что в школу никому не надо аж до одиннадцатого мая, праздники же! Привет!

– Да, многовато людишек, – согласился парень. У него и голос оказался приятным! – Привет!

И вновь принялся за чтение.

Настя заглянула в книгу. Там какой-то Григорий куда-то волок какую-то Аксинью. Вот дикость!..

– Ты что, это читать будешь?!

– А?

– У тебя монолог отсюда?! Ты че, кто это будет слушать?! Они даже стихи не слушают!..

– Кто… не --">