Игорь Алексеевич Ушаков - Исповедь женшины

удержать меня маленьким ребенком…

— Идиот!.. И он об этом знает?

— Пока нет…

— И пусть не узнает никогда! Срочно разводись. Найди повод. Ведь дочка у тебя от первого брака, насколько я понимаю. И мы тут же поженимся…

— Но это же для тебя будет чужой ребенок…

— Глупенькая ты моя! Родная! Это же твой ребенок! А ты будешь моей женой. А кровь для меня никакой рояли не играет!

* * *

Работаю я сейчас в Минпросвете в Отделе методических разработок. Моим профилем так и остался английский, важность которого возросла в связи с переходом России к «базарной» экономике. Конечно же, без английского ново-русскому «манагеру» ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Работа мне нравится: получаю задание и сижу дома — готовлю какую-нибудь методичку, постукивая на компьютере. Словом, работа по мне — я всегда была домоседкой. Вот еще бы стервозу начальницу поменяли, вообще была бы не жизнь, а лафа.

И вдруг — катастрофа! Однажды мой компьютер зависает, файл, над которым я работала, пропадает. А вместе с ним пропадает и вся программа. Я в отчаянии, даже в панике.

Когда Андрей пришел с работы, я, вся в соплях и слезах, рассказываю ему, что потеряла результат своей почти двухнедельной работы.

Андрей успокоил меня, как мог, и записал мне телефон:

— Это одна из лучших наших фирм по ремонту компьютеров. Позвони с утра. Они кого-нибудь пришлют. Я верю, что не все потеряно. Ну, а если комп полетел — купим новый, в конце концов. Но твою пропавшую работу жалко.

* * *

Утром я звоню по оставленному Андреем телефону. Отвечает мне весьма недружелюбно женский голос, будто я не заказчик, а проситель из благотворительной организации:

— Будет у вас техник. С девяти до трех. Адрес!

— А нельзя ли поопределеннее?..

— Девушка, у нас не такси и не скорая помощь!

Пришлось согласиться. Я, не спеша, пошла, приняла ванную «с пузырьками», потом, надев свой пушистый-препушистый махровый халат, включила фен и стала сушить волосы, стоя напротив огромного во всю стену зеркала около ванной. Халатик мой сам собой шаловливо распахнулся, и я неожиданно увидела себя как бы со стороны.

Передо мной стояла не первой свежести женщина, но вполне еще хороша собой. При моих-то сорока пяти годочках я дала бы сама себе лет тридцать пять отсилы. Груди совсем не обвислые, бедра тугие, ноги, как мужики говорят, «растут от самой шеи».

И тут мне опять до слез стало жалко себя. Такая баба пропадает!

На меня нахлынули воспоминания о нашей удивительно счастливой жизни с Андрюшей…

* * *

Вот мы спускаемся на горных лыжах с не самого высокого склона на Чегете… Вот он несет меня на руках из здания аэропорта в Париже на стоянку такси… Вот мы стоим на смотровой площадке около Ниагары…

А потом в голову полезли самые интимные моменты нашей жизни.

Вот первая наша «любовь» в его номере в новосибирской гостинице… Вот первая наша ночь в Ленинграде на квартире его друга Яши Гольдмана, который в тот день специально уехал в Петергоф на дачу к родителям… Вот наши безумные два выходных дня на литовской мельнице…

У меня было достаточно много мужчин в моей «личной» жизни до встречи с Андреем. Да и замужем я побывала до того, как-никак, два раза. Да, бывало хорошо, бывало приятно… Но Андрей — это было нечто! По сравнению с ним остальные мужчины были, как общепитовские котлеты по сравнению с хорошим грузинским шашлыком!

Секс — это как танец. Танцевать умеют все, но танцуют лишь очень и очень немногие! А Андрюшка был непревзойденным танцором!

В сексе он был неутомим и вечно ненасытен. Он был одновременно и удивительно нежен и импульсивно-неистов. Я любила называть его «мой ласковый и нежный зверь». Он сделал из меня настоящую женщину. Он был хорошим учителем… Ведь сколько женщин и не понимают, и даже не знают, что такое оргазм! А он всегда уверенно вел меня на вершину блаженства и всегда пропускал меня вперед…

Помню, он как-то сказал, когда мы говорили об одном из его друзей: «Трахать нужно не тело женщины, а ее душу. Нужно раствориться в ней полностью, и чтобы она растворилась в тебе без остатка. Иначе будут не взаимоотношения, а просто сношения».

Он любил повторять, что мужчина создан для женщины и только для нее. Более того, он имел при этом в виду, в первую очередь, именно сексуальные отношения, хотя и основанные непременно на чувствах. Он совершенно не принимал и не понимал бабников, которые, как --">