Кресли Коул - Грешная бездна

— Э-э, Никс, я вообще-то просто спросила, не хочешь ли ты пойти поохотиться на упырей? — Реджина нахмурившись, смотрела на сестру и задавалась вопросом: насколько сильно рехнулась предсказательница. После разрушения дома Валькирий, она находилась в трезвом уме еще реже, чем обычно. — И почему ты называешь себя «рассказчицей» и повествуешь наш разговор?

Никс рассеянно улыбнулась.

— Рассказчица ответила: «Потому что я рассказываю историю. К тому же, ни один упырь во время создания этой сказки не пострадал».

— Разберись, блядь, с этим сама.

Каллиопа «Лила» Барбот,

Принцесса королевской линии фей Сильвана

— Мой родитель — сам дьявол, а родительница — воплощение тьмы.

Я — тень, которая может следовать за тобой даже в ночи.

Абиссиан «Сиан» Инфернас,

Король Пандемонии и всех сфер Ада,

Член Møriør (также известен как Сам Дьявол)

Глава 1

Одиннадцать лет назад…

Пока король Сейт неторопливо вытирал кровь со своего меча, Лила с трудом сдерживала ярость.

Сидя на троне, он тянул время, держа всех в напряжении. Два смертных приговора исполнены, остался только один суд.

Мой.

Повторит ли Каллиопа судьбу родителей?

Солнечные лучи проникли сквозь единственное высокое окно в тронном зале и засияли над королем. Казалось, что его белокурые волосы и богато украшенный венец… корона из золоченных вечнозеленых веток… светились. Даже солнце хотело прикоснуться к королю.

Все тринадцать лет своей жизни Лила была в восторге от него.

Чуть поодаль слышался шепот ее подлых высокородных родственников.

— Сейт вот-вот обезглавит свою малолетнюю невесту.

— Эта сквернословящая соплячка привыкла быть любимицей короля.

— Почему эта маленькая сучка не плачет?

— Или не молит сохранить ее проклятую жизнь?

Плакать или молить? Ни за что. Лила посмотрела на Сейта, приподняв подбородок и расправив плечи, ее изнеженная внешность шла в разрез с силой духа.

Опасности фейского двора закалили ее храбрость. Учась на ошибках других, Каллиопа отточила свою сообразительность.

Но ничто не могло подавить ее далеко не фейский нрав, в конце концов, она с рождения была обручена с Сейтом, ее воспитывали, как будущую королеву этой сферы. Здесь даже ходили слухи, что она была переродившейся принцессой.

Судьба хотела, чтобы Лила стала королевой.

По такому случаю Каллиопа нарядилась в пурпурное шелковое платье; королевский цвет… цвет непокорности.

С первым ударом башенных часов Сейт закончил очищать оружие, которое всегда носил с собой, Меч Предков — символ, объединяющий всю королевскую династию. Сейт поднял клинок к солнечному свету, разглядывая кончик меча взглядом пронзительно синих глаз.

Первые сознательные воспоминания Лилы были о том, как она вздыхала, любуясь Сейтом и представляла, как станет его женой. А еще о том, как играя, она представляла, что куклы — подданные, которых они с Сейтом защищают.

Тем не менее сейчас король подозревает Лилу в измене?

Как ее бессердечные родители могли учинить заговор против столь могущественного правителя? Они безрассудно доверились доносчику, поставив под угрозу жизнь своего единственного ребенка.

Умение хранить секреты равно выживанию при фейском дворе.

Родители никогда не заботились о ней… никогда не делали вид, что она для них большее, чем просто ценный козырь… это одна из причин, почему Лила была так сильно привязана к Сейту, который, по крайней мере, уделял ей внимание…

Король спрятал меч. Глядя на Лилу сверху вниз, он начал суд над ней с вопроса:

— Почему я должен верить, что ты не была вовлечена в заговор твоих родителей, вознамерившихся украсть мою корону?

Его пристальный взгляд Каллиопа пригвоздила собственным сверхъестественным взглядом. В свою защиту она сказала всего десять слов:

— Потому что она до сих пор на твоей чертовой голове.

Вокруг воцарилась гробовая тишина.

Удивление Сейта переросло в веселье.