Виктория Задорожня - Интро Канарейки (СИ)

Тогда-то вспомнит тебя твоя впечатлительная Канарейка?

— Да как ты можешь такое говорить? — с искренним недоумением переспросила я, всматриваясь в побледневшее лицо подруги.

— Могу, выскочка голосистая! — в глазах этой девушки всегда полыхала ярость, стоило ей лишь столкнуться со мной взглядом. Зависть или банальная неприязнь- не знаю. Но мне почему-то всегда казалось, что у сестёр по несчастью не должно быть вражды между собой. Потому обычно старалась наладить отношения с язвительной Седьмой. Но, безрезультатно…

— Эй, Одиннадцатая, не слушай её! Тебя обязательно купит хороший человек!

— Купит, сейчас же, здесь только тех покупают, кто рожей вышел и фигурой! Дурнушки вроде нас не нужны даже в борделях!

От части, Седьмая была права. Подруга была красавицей в моих глазах, потому как я знаю её доброе сердце и искренность, сокрытую в открытой улыбке. Но, объективно… Короткие черные безжизненные волосы, бледная полупрозрачная кожа, синяки под большими зелёными глазами, истощенная худощавая фигура. Если ничего не сделать — ей и правда останется пол года жизни! Она, видимо, и сама это понимала. Так как выражение на её лице приобрело отчётливые оттенки печали.

— Знаете, завтра рано вставать, давайте спать. — Сказала она с тоской, которую, наверное, уже никто не развеет.

Седьмая недовольно хмыкнула и отвернулась, укутавшись в дырявое покрывало, которое нам выдавали в зимнее время, чтоб не окоченели от холода.

Подруга моя тоже отвернулась… Тоже укуталась… Я слышала почти беззвучные всхлипы, но ничем не могла помочь.

— Одиннадцатая, ну, ты чего?

Ответа не последовало. Всем страшно умирать. Какой бы ни была наша жизнь, мы хватались за неё из последних сил! И она тоже, всего лишь хочет жить. Правда в том, что мне действительно повезло! И я не имею права на что-либо жаловаться. Некоторое время дурные мысли мешали уснуть, но вскоре усталость всё же склонила в объятия Морфея.

Снов не было. Уже слишком давно. С непроглядной тишины и покоя выдернул привычный звон колокольчика, извещающий нас о необходимости немедленного пробуждения.

— Эй, встали в строй по номерам! Всем живо за работу! С первого по десятый — кухня и готовка, с десятого по двадцатый — дрова, вода, растопка; с двадцатого по тридцатый — уборка, глажка, стирка! Быстро, быстро! Или хотите, чтобы плеть подправила вашу стоимость? Ах, да, Канарейка остаётся готовиться к вечеру. Остальные по местам, живо! Проверка каждые пол часа!

Мне не доставляло удовольствия наблюдать, как остальные работают, а самой прихорашиваться перед зеркалом. Наоборот, даже испытывала чувство вины. Но, выбора нет. Мы должны повиноваться любым приказам хозяина.

Опять десятка, в которую входит одиннадцатая, отправилась выполнять самую грязную работу. Так всегда… С десятой по двадцатую- самые простенькие и слабые девочки, которых навряд-ли кто-то купит. Вот их и используют, как бесплатную рабочую силу. С первой по десятую- не красавицы, но здоровые девчонки, ловкие к работе. Их не так сильно нагружают, чтобы не ослабли перед покупкой. А с двадцатой по тридцатую — симпатичные и покладистые, такие предлагаются на выбор элите, или, если не повезет, в бордель. И я — Канарейка, не относящаяся ни к одной подгруппе, по воле хозяина. Певчая птица, которой уготована другая участь.

Находиться самой в бараке мне пришлось не долго. Скоро принесли завтрак, состоящий из перловой каши и квашеной капусты. Это был очень щедрый завтрак, так как обычно девочки питались раз в день ломтем хлеба и бодрящей настойкой из трав. Перед выходом в свет меня явно баловали! С аппетитом проглотила поданные яства, затем пришли две девчонки из третьей десятки. Они нагрели в вёдрах воду и помогли мне вымыться. Я не особо дружила с остальными подопечными хозяина, так как они считали большой несправедливостью его чрезмерную склонность к моей скромной персоне. Потому насмешки были неотъемлемой частью моей жизни. Особенно сегодня. Когда "элитные" номера омывали моё тело.

— И как же хозяин собирается продать безродную со шрамами?

— Действительно, мне кажется, цена здесь явно завышена!

От стыда я покраснела и сжалась. Ничего, нужно терпеть! Это так же, как с хозяином, говорить могут, но вреда не принесут. Шрамы…они были на мне ещё до приюта. Видимо, прощальный подарок родителей. Две полоски, рассекающие кожу между лопаток. Я неоднократно слышала, --">