Эми Мун - Дороже золота

новую мазь прислал. Не забыл, мой хороший…

По скромному мнению самой Маршэль, сынок Кэт все-таки кое-что забыл. Свою престарелую мать в Творцом забытой глуши. С другой стороны, лекарства от больных суставов он ей присылал без перебоев. Но подмастерью в лавке целителя это было не сложно… Хотя и на том спасибо. Маршэль помогла старой женщине подняться на три ступеньки и пройти в дом. Усадив старушку на самый крепкий стульчик, девушка подвесила на специальный крючок корзинку с сердитым женихом, скину кожаную куртку на кровать и приступила к делу.

— А матушка твоя, опять за травами к Тихой Заводи отправилась?

— Ну да, — рассеянно кивнула Маршэль, натирая распухшие коленки страдалицы едкой зеленой жижей. Недовольный Кай просунул лапки сквозь прутья и шевелил ими в воздухе, словно отгоняя от себя ядреный аромат мази, — Сочень, луна полная. Златоцвет сейчас в самой силе. Такое время упускать нельзя…

Женщина внимательно глянула на нее своими поблекшими от времени глазами.

— Вот и ты бы свое время не упускала. Молоденькая, хорошенькая. Что тебе среди стариков да пауков делать? Извянешь ведь, как тот златоцвет по осени.

— Не старики вы вовсе! Да и мать мне как оставить? — поджала губы Маршэль.

— А ты бы Хельгу и спросила, а то, небось, молчишь, обидеть боишься. Да?

Ох, ну вот по живому режет! И откуда знает? Однажды, года три назад Маршэль попросилась переехать в столицу, сказала, что как будто и не против, чтобы у них в доме, наконец, появился мужчина. А то и матушка одинока, и она отцовской заботы никогда не знала… Вот обидно! Но Хельга отчего-то погрустнела, всплакнула слегка даже. После этого Маршэль ни о переездах, ни о папе не заикалась больше. Творец с ними. Лишь бы зеленые, как молодая трава, глаза матушки никогда больше не тускнели под дымкой слез.

— Нет, не оставлю ее! Да и привыкла я… тут.

Для убедительности Маршэль обвела перепачканной ладонью их скромную гостиную. И спальню в том числе. Нет, комнатка и правда выглядела уютной. Бабуленька Александра была мастерицей и рукодельницей. Грубые стены скрывали вытканные ею ковры, покрывало на кровати пестрело яркой вышивкой, а каждому колченогому табурету полагалась обшитая рюшем подушечка. Их бабуленька любила красоту и презентабельный внешний вид. Но деда любила больше. А иначе ни за что бы не отправилась из столицы в эту глухомань к паукам, которых она жуть как боялась.

— Не оставлю, — со вздохом повторила Маршель. Кэт только головой покачала. Конечно, она хотела как лучше, но если задуматься, и тут жилось неплохо. Спокойно и сыто. Соседи, все как один милейшие люди. Каждый к ним с матушкой был добр и ни разу никто не упрекнул Хельгу, что та родила ребенка от неизвестного. Может потом, когда матушка станет уже совсем немощной, они и покинут это место, но пока сил у Хельги было предостаточно, да и Маршель не бездельничала. Работы всегда хватало. Дома прибрать, урожай паутинки снять, да вычистить, потом в лес, на поиски женихов для привередливой Фло (не легкое дело!), готовка, это если матушки дома не было… И прочее и прочее. Вот и сейчас, проводив хромающую Кэт прямиком до ее лачуги, Маршэль сняла с крючка шуршащую корзиночку и отправилась к Фло.

Глава 2

Паучиха жила в специально построенном сарайчике. Дедушка Жак обладал воистину неистощимым оптимизмом, раз решил смастерить его размером аж на десять королевских пар. Свободолюбивые пауки плохо приживались на новых местах. Легче всего можно было приручить молодняк или «влюбленную» особь. Ради своей обретенной половинки пауки согласны были терпеть смену места жительства.

— Фло, милая, посмотри, кого я тебе принесла, — пропела Маршэль, открывая дверцу паучьего царства под номером «Три» Узкая кладовка-клетушка была густо уставлена ветками всевозможных форм и размеров. Из щелевидного оконца лился тусклый дневной свет. Маршэль быстренько сосчитала количество оплетенных веточек. Целых пять штук! Неплохо! Видимо, на Фло напал приступ трудолюбия.

— Волнуешься перед встречей со своей судьбой, да Фло? — поцокала языком Маршэль, — Ну-ну, не скромничай… А, вот ты где!

Паучиха нашлась в правом верхнем углу комнатки. Пушистая, белоснежная невеста размером с чайное блюдце недовольно шевелила попой и угрожающе прищёлкивала, выражая свое несогласие с предстоящей сменой семейного положения.

— Вот только не надо делать поспешных выводов! Посмотри, --">