Анна Котляревская - Даже Дьявол заслуживает на любовь

что у меня под одеждой. Мое отражение в зеркале хитро улыбнулось, но тут же исправилось, принимая обаятельную улыбку.

Завтра я вернусь в ковен, где снова превращусь в настоящую стерву. Зачем? Да просто жить в мире ведьм с именем Ева оказалось сложнее, чем можно себе представить… «Святая Ева» – так меня прозвали с первого же дня местные сучки. Да, мир другой, а жизненные устои все те же. Если бы они узнали о моих посещениях в католическую церковь, то и вовсе бы сгрызли с потрохами. Хотя пожалуй они бы не успели этого сделать, потому что основатели ковена меня бы просто изгнали.

Но завтра будет завтра. А сегодня я действительно Святая Ева…

Схватила сумочку с Библией и спустилась к родителям.

– Доченька, какая же ты у нас красавица! – воскликнула мама, приглаживая мои волосы.

Я слегка поморщилась, потому что, честно признаться, мои представления о красоте сейчас очень сильно расходились с тем, как я выгляжу.

– Спасибо, мама. Ладно, пошлите, – хотелось поскорее посетить службу и вернуться домой.

– Главное помни, милая, что свет твоей души всегда внутри тебя, – мама с теплом повторяла эту фразу каждый раз, когда я выходила из дома.

Наверное, родители думали, что выйдя из дома я тут же могла наслать чуму на всю Америку… Они были далеки от того, что происходило на самом деле.

– Мам, ты же знаешь, я никогда не переступлю черту. Доверяйте мне, – в надежде ответила я.

– Мы знаем, дорогая. Просто хотим, чтобы ты помнила. Только поступки определяют то, кем является человек на самом деле, – добавил папа и мы все вышли на улицу.

Я уселась на заднее сиденье нашего семейного автомобиля.

Я очень сильно люблю своих родителей. И больше всего на свете я благодарна им за то, что они воспитали меня именно так. Добрым и порядочным человеком. Я не хочу обижать их или расстраивать.

Но мир намного сложнее того привычного, что есть для них. Я видела на что способны оба мира. И уж поверьте мне, даже условно их нельзя разделить на «добро» и «зло». Вся моя жизнь теперь заключается в том, чтобы скрывать эти миры друг от друга. Это стало частью меня. И может впервые в жизни я действительно на своем месте…

…

Мы подъехали к небольшой церквушке, которую я посещаю с самого детства. Она уже сполна набита знакомыми лицами, которые приветливо улыбаются нам. Я уселась на деревянную лавку рядом со своей кудрявой подругой Эми. Кажется, мы начали дружить еще тогда, когда даже не умели разговаривать. И Эми была для меня тем самым светом, о котором так часто напоминала мама. Потому что настолько светлых и чистых людей я еще не встречала.

– Ева, привет! – просияла подруга, прижимая к груди раскрытую Библию.

– Привет, спасибо, что заняла для нас место, – улыбнулась я.

– Ой, да это мелочи. Здравствуйте, мистер и миссис Дэвис! – поздоровалась Эми с моими родителями.

Голоса в помещении начали затихать и я судорожно начала припоминать какую часть Библии мы будем разбирать сегодня.

Кинула взгляд на пока еще пустующую трибуну и заметила, что висящий над ней крест пропал… На моей памяти он висел здесь всегда… Только я хотела спросить об этом родителей, как на трибуну поднялся незнакомый парень.

Темные волосы слегка падали на его волевой лоб, а легкая небритость словно бы подчеркивала непростой характер своего обладателя. Я бы не дала ему больше тридцати лет. Светлые штаны и голубая рубашка прекрасно сидели на его накаченном теле. Настолько хорошо, что в какой-то момент я забыла о том, где нахожусь…

Да уж, это был точно не пастырь Фред.

Он крепко сжимал края трибуны, окидывая взглядом забитое помещение. Я засмотрелась на тыльную сторону ладони, где из-под рубашки у него выглядывало тату. Моя челюсть просто отвисла…

– Кто это? – шепотом спросила я у Эми.

– Пастырь заболел. Это его сын, сегодня он будет проповедовать. Его зовут Люциан.

Как его зовут?? Я чуть не подавилась. В какой-то момент мне послышалось «Люцифер»…

– Так странно, что у него татуировка… – пробормотала я. Никогда бы не подумала, что сын пастыря выглядит так… смело.

– Какая татуировка? – удивилась Эми.

– На руке. Только не могу разглядеть, какая она… – жаль, я лишь на третьем ряду.

– Не вижу никакой татуировки, – спокойно ответила подруга.

Я сижу ошарашенная. Как это не видит? Хотела уже убедить ее в обратном… Но почувствовала пронзительный, острый, тяжелый взгляд. Я подняла голову вверх…, --">