Елена Тодорова - Непобедимый. Право на семью (СИ)

выросла, Тихомиров.

Улыбка мужчины меркнет. Глаза как-то ярко, красноречиво и необычайно волнующе сверкают. Мое сердце тут же срывается и забивает своим безумным стуком каждый уголок моего напряженного, будто находящегося под воздействием электричества, тела.

— Я заметил, Полина, — тон сгущается.

И вновь Миша пронизывает меня тем самым взглядом, от которого мне и неловко, и жарко, и одновременно очень хорошо становится.

Я — словно шампанское. Не раскручивайте мюзле. Выстрелю.

Дернув с куста цветок жасмина, принимаюсь якобы лениво отрывать белые лепестки.

— Я теперь взрослая женщина, — важно уточняю.

Смело смотрю прямо в глаза. Мюзле на месте, я закупорена. Но, тем не менее, бесстыдно пытаюсь ударить своими градусами прямо Тихомирову в голову. Ну, хотя бы добиться, чтобы он возжелал откупорить меня и отпить.

Усмехается. На этот раз вовсе невесело. Какая-то непривычно интимная и темная эта эмоция. Мои открытые плечи и спину обсыпает мурашками. Инстинктивно отшагиваю в сторону. Тихомиров незамедлительно поворачивается за мной. Шаг, и снова шаг. Кружим, как на ринге, только очень медленно, не разрывая зрительного контакта.

Я бы, скорее всего, долго так металась. Только Миша останавливает. Застигая врасплох, перехватывает ладонями мою талию и, проворачивая в выгодную для себя позицию, притискивает спиной к металлической конструкции, по которой только-только взялся виться плющ. Пока я задыхаюсь и пытаюсь сообразить, что должна делать дальше, Тихомиров всем своим твердым телом ко мне прижимается. Настолько близко, что наше дыхание сливается и как будто общим становится. Ощущения выше того предела, который я способна выдерживать. Дрожу, не могу скрыть. Внутри меня закипает то самое шампанское. А я, ко всему, еще беру и вскидываю на Мишу взгляд. Будто мало мне… Едва соединяемся, земля из-под ног уплывает. Просто я сама… Лечу.

— Выглядишь, как женщина. Пахнешь, как женщина. Ощущаешься, как женщина. Но пока еще не женщина, насколько мне известно, — говорит Тихомиров с новыми для меня интонациями. Я вспыхиваю, как спичка. Сказать ничего не могу. Даже дыхание свое не способна контролировать. Оно звучит очень странно — как начало фильма для взрослых. Сжигаю все вокруг. А он подливает горючее: — Хочу, чтобы ты стала моей женщиной, принцесса Аравина.

Это сон. Я просто сплю. Все это нереально. Я, конечно же, загадывала желания и всячески привораживала Мишу Тихомирова. Но не могут же все мои мечты вдруг в одну минуту исполниться.

В чем подвох? Что ему от меня нужно?

Нет-нет, это точно сон. Если бы я была способна двигаться, я бы себя ущипнула. Хотя нет! Я не хочу просыпаться! Даже если банально умру от переизбытка эмоций. Зато молодой, красивой и счастливой.

— Полина, — добивает Тихомиров. — Ты выйдешь за меня замуж?

2

— Это тебе Миша такое кольцо подарил? — спрашивает мама за завтраком.

Все замирают. Резко прекращаются разговоры, и обрывается звон столовых приборов. Моя рука так же зависает в воздухе, не дотянувшись до корзинки с хлебом.

«Черт возьми…»

Изысканное платиновое кольцо с аккуратным бриллиантом вдруг ощущается непосильно тяжелым. И как я ни пытаюсь выдерживать невозмутимость, буквально сразу же проваливаюсь — щеки заливает жаром.

— Угу. Миша, — бросаю как можно беспечнее и хватаю, наконец, из корзинки пухлую горбушку.

Тишина продолжает висеть. Я делаю вид, что не замечаю. Под тем же пристальным вниманием принимаюсь нервно размазывать по хлебу масло.

— Очень похоже на помолвочное.

«Как всегда, в точку, тетя Юля!»

Только Саульская прямо озвучивает то, что другие, в силу каких-то факторов, не сразу решаются высказать.

— Не наше дело, мурка, — приходит на выручку муж приморской владычицы — дядя Рома.

— Как не наше?

— Юля, придет время, нам сообщат.

— Точно! Как Катюха Рейнер, штампом в сторис маякнет, — вспоминает Саульская.

Рейнеры переглядываются и смеются, а дядя Рома поджимает губы и как-то интересно закатывает глаза. Снисходительно и абсолютно спокойно. Думаю, потому что сил на свою мурку у Бога ему поздно просить. Он ее обожает! И новый взгляд, брошенный на жену, это подтверждает.

— Ну, отлично же все получилось. Порядок, — подытоживает Саульский.

Тетя Юля экспрессивно цокает языком.

Я уже жую, чтобы как-то себя занять --">