Дари Джарт - Пока цветёт абрикос

путалось между реальностью, страшной находкой и флешбэками вчерашней ночи.

На кухне я насыпал пару ложек кофе в турку, налил воды и поставил на средний огонь. Ожидая готовности напитка, я включил телевизор, что давно уже не делал. На первом же канале шли новости, я не стал переключать, ведь мне нужен был от него лишь спасительный белый шум.

– Чёрт возьми! – задумавшись, я не убавил огонь в нужный момент и кофе частично вылился на плиту.

Вытирая свою оплошность, я поймал себя на мысли, что делаю всё машинально, не придавая значения своим действиям. Будто бесчувственная неразумная машина, выполняющая заложенный в ней код. Как часто я так делаю? Скорее всего часто. Босс не ждёт от меня творческих идей, для этого у нас целый отдел холёных старательных сотрудников, желающих каждую секунду без мыла залезть в его самовлюблённый зад. А я просто делаю то, что мне говорят, ни больше ни меньше. Дома я такой же. Если что-то надо сделать по дому, то делаю по запросу, цветы дарю на некоторые праздники, благодарю за еду.

С другой стороны наша квартира всегда в чистоте, в холодильнике и на столе полно домашней еды, цветы в вазе всегда свежие. Моя жена всегда ухожена и красива. Но сейчас я даже не могу вспомнить её улыбку. Когда-то я влюбился именно в неё. Она так искренне улыбалась мне, что сердце замирало, а её и без того красивое лицо становилось ещё красивее. Почему она так улыбалась мне? Может я тогда был достоин такой тёплой улыбки?

Жан вчера рассказывал о своей Пери, как о неземном существе, однако они всё же развелись. А я, прожив столько лет с одной женщиной, даже милого слова о ней не сказал, только голые факты. Заки же говорил о том, что его жена всегда улыбалась и ухаживала за домом, казалась счастливой, а затем повесилась, не оставив записки.

Хлебнув немного прогорклого кофе, я увеличил громкость у телевизора, стараясь снова переключиться на реальность. Женщина-корреспондент стояла впереди толпы, а сзади раскинулось огромное цветущее абрикосовое дерево. Белые цветы покрывали мощную крону старинного ствола, точно снежная шапка.

– Надо будет прогуляться с Умой под такими деревьями, пока все не отцвели.

Вдруг появилась бригада скорой помощи, которая на каталке под белым одеялом вывозила кого-то. Голова тоже была покрыта, а значит это был труп. Убийство? За мрачной процессией появился человек, и я тут же выронил чашку с остатками кофе. Этот человек не был похож на того, кого я видел ранее. Это была его тень, мрачная и чёрная, погружённая в вуаль скорби.

– Прошу прощения! Вы знакомы с жертвой? Почему она повесилась? – журналистка подлетела к тени и делала то, за что получала деньги.

Тень остановилась, а затем пронзительно взглянула удивительными лазурно-серыми глазами прямо мне в душу через объектив камеры.

– Потому что любила, – пророкотал из самых глубин своего естества мой недавний знакомец, а затем продолжил следовать за тем, что осталось от его любимой Пери.

Не знаю сколько я молча и недвижимо простоял на коленях перед телевизором, окруженный осколками и остатками кофе. Мне показалось, что я даже не дышал в те минуты.

– Что с тобой?! Шын?! – перепуганная Ума трясла меня за плечи.

Я медленно перевёл глаза на её лицо. В груди всё ныло, тяжёлые новости булыжником легли на сердце. Рядом лежал её телефон, на экране которого была остановленная песня Хью Лорри «Let them talk».

– Ума, я не заслуживаю твоей улыбки больше?

– О чём это ты?

– Могу я увидеть твою улыбку? – я чувствовал, как мои глаза увлажнились, а сердце забилось так часто, что грозило остановиться в любой момент.

Неожиданно она расплакалась. Это было как долгожданный дождь в середине жаркого лета. Она так плакала, что становилось и больно и легко одновременно. Я тоже не смог удержаться от слёз. Взглянув на меня мокрыми от слёз глазами, она одарила меня той самой жизнеутверждающей улыбкой. Я знаю, что не заслужил её, но всё-таки получил то, о чём мечтал. Я не сдамся! Ради неё, Жана с Пери и Заки, я всё исправлю, пока не поздно. Пока она дышит, пока может одаривать меня такими улыбками, я буду делать всё возможное и невозможное. Лишь бы она не погасла безвозвратно.

– Может пойдём погуляем? Абрикосовые деревья в самом цвету, – сказал я, обнимая свою надежду.

– Я с радостью, – всхлипывая ответила она, уткнувшись мне в грудь.

--">