(Северный Орех) - Мир утончëнный и изысканный (СИ)

и хитро поблëскивая глазами.

— Чë? — не включился в игру Петрович.

— Денег нет. Совсем. Можно натурой расплатиться? — Андрейка сделал неуловимое движение плечом и чёрный шëлк соскользнул до локтя.

Как во сне охреневший Петрович понял, что повстречал настоящего, всамделишнего гея. Он знал, что с такими нужно бороться, но не знал, как именно. Поэтому просто продолжил лупиться, подмечая ставшие явными детали. Чистая кожа, мягкие губы, нежные руки — всё буквально выдавало в Андрейке гея, а он, Петрович, проворонил и ничего не заметил!

— Так как? — выдохнул хозяин дома, и ткань соскользнула на пол. — Можно?

То, что гей оказался не простым, а махровым, чётко сказало его нижнее бельё. Петрович не знал, как называется такое обмундирование — его Тамара никогда не покупала подобных прибамбасов. И вот теперь он вживую смотрел на нежные кружева, оплетающие тело Андрейки. Да и сам бухгалтер изменился — будто стал выше и грациознее. Мастер посмотрел вниз и шумно выдохнул, увидев туфельки сорокового размера.

Не решаясь поверить в то, что видит, он ущипнул себя за запястье, но гей не исчез, а только улыбнулся. Так улыбнулся, что член в джинсах дëрнулся.

Петрович протянул руку, чтобы потыкать в Андрейку пальцем — а ну как всё-таки мираж? — но гейское плечо оказалось настоящим. Тëплым и нежным. А вот бретелька жëсткой и гладкой.

Андрейка от этого прикосновения вздохнул как-то судорожно, поднял мутные глаза и прильнул всем телом в тонких кружевах к грубой рабочей спецовке.

Все мысли о геях и способах борьбы с ними пропали, уступив осознанию, что Петрович целуется. Последние лет пять он вообще не целовался, а тут, пожалуйста… И не просто целуется, а буквально трахает постанывающего Андрейку в рот.

Едва в мыслях промелькнуло это сладко-развратное «трахает», как пах в несколько толчков окончательно потяжелел. И, судя по ладошке Андрейки на ширинке джинсов, это не осталось незамеченным.

— Кровать… Смазка… Резинки… Там… — бессвязно выдохнул он, отрываясь от Петровича с видимым усилием. Зацелованные бухгалтерские губы алели и нарывались на продолжение.

Андрейка потянул мастера в комнату, а Петрович, как сомнамбула, пошёл следом. По пути он успел оценить походку от бедра, изящные ножки в чулках и пухлые мягкие ягодицы. То, что ягодицы именно мягкие, а не какие-нибудь другие, Петрович проверил эмпирическим путём уже возле кровати, сжимая и тиская половинки. Вместе с этим он попутно оглаживал плечи, проводил по бокам и снова трахал языком влажный рот.

Андрейка только постанывал и извивался в его руках так, как никогда не делала Тамара. Вообще, Тамара, оказывается, много чего не делала. Например, она не толкала Петровича на кровать, чтобы залезть сверху и расстегнуть ширинку, стягивая джинсы вместе с новыми трусами. Никогда не наклонялась, так открыто любуясь налившимся членом. Никогда не…

А дальше мысли о бывшей жене вынесло, словно её и не было. Петрович квадратными глазами смотрел, как ловко шëлковый язык оглаживает напрягшуюся головку и проходится по всей длине, от яичек до вершины. Как Андрейка, открыв какой-то тюбик, выдавливает прозрачный гель и намазывает на губы. Как он, сложив их в трубочку, невероятно плавно и скользко насаживается на стоящий колом член и гортанно стонет, закатив глаза.

Наблюдая, как светлая макушка ритмично двигается между его ног под звуки пошлого хлюпанья, Петрович молил всех богов, чтобы его сердце не остановилось прямо сейчас. Он определённо хотел кончить в этот жадный, горячий рот. А ещё лучше…

Не успел он подумать о дальнейшем, как Андрейка прекратил отсасывать, потянул его вверх, а сам встал на четвереньки, призывно оттопырив зад.

— Бельё снять? — выдохнул он куда-то в матрас, но Петрович только что-то отрицательно промычал.

Во-первых, он хотел, чтобы все эти кружева остались, рáвно как и туфли на шпильке. А во-вторых, он от удивления и сказать-то ничего не мог. Потому что прямо меж булок главного бухгалтера ООО «Фант» сверкал… алмаз. Наверняка фальшивый, учитывая грубую огранку.

— Петрович, миленький, не могу больше! Вытащи пробку, только аккуратно, и трахни меня уже! — взмолился Андрейка, покачивая алмазом.

Мастер кивнул, поняв

--">