(Ksendagir) , (keine_sorge) - Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ)

на то, чтобы пожертвовать делом всей жизни своего отца, да и своей тоже, ради спасения Алекса. Только нужно ли тому было это самое спасение — большой вопрос. Джексон на мгновение скривился, словно от зубной боли, когда в и без того гудящей голове пронеслись неприятные воспоминания. Время шло, и сердце перестало предательски ныть, и разум очистился от навязчивых мыслей, он смог, наконец, отпустить то чувство, что мучило его с девятнадцати лет, а произошло это на удивление легко, намного легче, чем Джексон предполагал. И, не стоит обманывать самого себя, но он прекрасно знал, кому нужно сказать за эту невольную анестезию спасибо. Перед глазами тут же всплыл образ нахально усмехающегося Шина, начисто стерев непрошеные мысли об Алексе и ушедшей к нему любви. Джексон запрокинул голову на мягкую спинку сиденья и медленно облизнул губы. Он уже был в том возрасте, когда себе поздно врать о собственных желаниях, поэтому мог с легкостью признаться, что успел соскучиться по кареглазому засранцу. Они не виделись два месяца, но и до отъезда Джексона не сказать, чтобы встречались регулярно, однако эти отношениях (если их вообще можно таковыми назвать) устраивали обоих: каждый получал то, что хотел, без каких-либо обязательств, претензий и предъяв. Полная, ничем не обремененная свобода, и это Джексону нравилось — с Шином было легко. И охуительно хорошо в постели, а большего на данном этапе жизни ему и не требовалось.

— Шеф, мы приехали, — Генри, не приученный к вежливым завертонам азиатского этикета, спокойно сообщил об этом Джексону, который за время поездки, увлеченный своими не самыми приличными мыслями, едва не заснул, а теперь растерянно осматривался, пытаясь понять, с кем и куда они там приехали.

Ах да, его компания. Для того, чтобы восполнить потери, понесенные Ямато Групп после скандала с Нишидо Фармасьютикал потребовалось двенадцать с лишним месяцев напряженной работы, рискованных шагов и стремительных действий. И именно дела фирмы по большей части являлись причиной поездки Джексона в Японию, где он заручился поддержкой старых знакомых отца, а не только веселая гулянка на свадьбе дражайший кузины, которую он и видел то от силы раза три, причем третий — как раз на свадьбе.

***

Телефонный звонок Эвы застал Джексона на пороге собственной квартиры. В десятом часу вечера, когда он, наконец, дотащился до дома, разобравшись со всеми накопившимися и требующими его срочного участия делами в офисе. И если бы не умница Генри, то сидел бы он там до самого утра, а диван в его кабинете не самый удобный. Голова трещала, тело молило о пощаде и холодном душе, а мозг истошно орал «включи кондиционер, иначе мы все сдохнем от духоты!». Джетлаг настиг не в самый удобный момент, хотя когда он вообще бывает удобным.

Взглянув на высветившийся номер, Джексон безнадежно застонал и плюхнулся, как был, прямо в обуви и мятом костюме на ближайшее кресло. Очень хотелось выключить телефон, выбросить его и спрятаться в самом холодном углу, но если не ответит — сестра обидится. Они были достаточно близки, чтобы Эве хватило и пары пропущенных для смертельного оскорбления и немедленного объявления войны. Тем более, к ее же счастью, Эва не ездила ни в какую Японию ни на какую свадьбу кузины, которую в отличие от Джексона не видела вообще ни разу. Она была свежа, бодра и очень возбуждена, поэтому, когда ее несчастный старший брат, наконец, соизволил прохрипеть в ставший ненавистным телефон:

— Слушаю, — Эва радостно заулюлюкала, а потом сразу перешла в наступление:

— Почему ты не позвонил, как прилетел?! Мы с мамой волновались!

— Я написал.

— А мог бы и позвонить! Как съездил? Как кузина Саори? Свадьба была пышная? Как бабули с дедулями? Ты застал сакуру? А что мне привез? А маме?

И еще тысяча и один вопрос, который Джексон слушал, отведя трубку от уха на пол метра, иначе ни его голова, ни психика не выдерживали. За бесконечной, непосредственной трескотней младшей сестры он едва уловил озвученную вскользну просьбу куда-то там с ней пойти. Джексон постарался выпрямиться, чтобы услышать подробности, но его тело превратилось в растаявший кисель и просто растеклось по такому удобному креслу, он больше даже не пытался вникать в бесконечный поток новостей от Эвы, и только со всем соглашался, в тайне надеясь, что так и заснет, под

--">