(Ksendagir) - Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ)

кого так отчаянно искал.

Вот и сегодня Алекс на своем привычном месте. Сидит, закинув ногу на ногу, и медленно тянет коктейль, принесённый услужливым Джексоном. Он внешне кажется скучающим, даже немного сонным, но внутри сжимается тонкая пружина, сотканная из смеси возбуждающего предвкушения и неясной тревоги.

До этого Пёс выиграл шестнадцать боев подряд. И сегодня Алекс надеялся увидеть его семнадцатую победу. Когда прозвучал гонг, он напрягся, невольно подался телом вперед, внимательным взглядом упираясь в широкую спину и рассматривая яркую татуировку. Красивая. Она идет Псу.

Опять на ринге танец, удар один за другим, молниеносные, и все попадают в цель, а Алекс смотрит, как завороженный, ждёт победного, нервно сжимает запястье, закованное в браслет часов.

Все происходит невероятно быстро. И Алекс приходит в себя только, когда взгляд упирается в распростёртого на полу ринга Пса. Он оказывается рядом в считанные мгновения, потому что помнит, что для бойца такого уровня значит поражение. Всезнающий Джексон успел предупредительно просветить.

— Я покупаю его, — голос у Алекса ровный, удивительно спокойный, и говорит он с привычными повелительными интонациями. Поднимается с колен, кидая тяжёлый взгляд на Пса, и вздрагивает, замечая, как по лицу того стекает кровь.

— Золотой билет, — он зажимает заветную бумажку между средним и указательным пальцами под прокатившийся по залу шумок и усмехается.

Наконец, я нашел то, что так долго искал.

Джон

45, 46, 47

Темная комната на цокольном этаже и маленькое окно размером с тридцать на шестьдесят сантиметров почти под потолком, металлическая решетка, которая не должна была позволить ему сбежать. Будто бы Джон этого хотел… От того, дерётся он на ринге или нет, зависят жизни каждого члена его небольшой семьи. Он просто не может сбежать и этим подписать им смертный приговор.

Он привык жить, как зверь в клетке. Никаких тебе удобств, жесткий матрас на деревянных складских поддонах, служивших заменой каркасу кровати, табурет, видавший виды стол у стены и небольшой шкаф с покосившимися дверцами. Специально для бойцов, таких же невольников здесь, как и он, в каждой комнате были установлены снаряды для тренировок. Пару раз в день его выпускали на пробежку вокруг производственного здания, в котором базировался клуб. И конечно же, всё это удовольствие на природе было непосредственно под пристальным контролем вооружённой охраны.

69, 70, 71

Джон замер в положении планки на бетонном полу. Он мог отжаться и большее количество раз, но сегодня ему не нужно было слишком сильно выматываться, потому как этим вечером по расписанию у него был очередной бой. Сколько из них он выиграл уже в этом году? Шестнадцать, кажется… Ну, что ж, его хватило намного дольше, чем он рассчитывал. Ещё один год подобной жизни он даже не надеялся пережить, но вот уже отсчёт пошёл на полтора, и Такаяма даже, кажется, привык.

Его мир сузился до одного дня сурка. Вереница похожих друг на друга рассветов и закатов, а между ними тренировки, полезное питание, сон и бои.

Всё.

Он оттолкнулся ногами от пола и одним легким прыжком снова принял вертикальное положение. Ладонями похлопал по ногам, стряхивая со штанов налипшую пыль, и задумчиво посмотрел на стену. В той, другой, жизни на его стене висела катана от мастера Хансу, её лезвие было чрезвычайно острым, а вес был сбалансирован точно под его ладонь. Он вспомнил, как ощущал когда-то катану в руке, как она порхала в воздухе синхронно с его движениями и совершенно беззвучно рассекала воздух. В пальцах почувствовалось легкое покалывание, и Джон сжал кулак, а потом снова расслабил кисть, уставившись на короткий огрызок, который теперь был у него вместо мизинца. Почему-то он до сих пор чувствовал его, но глаза и память не обманывают, реальность такова, что фаланга его пальца теперь лежит на бархатной подставке в коллекции Такеши Андо.

Наверное, его от подобных воспоминаний должна была обуять ненависть и злоба, но в груди у Такаямы сейчас была лишь вязкая и холодная пустота. Он уже давно ничего не чувствовал и жил, словно бы во сне, будто всё это не его жизнь, а какая-то игровая симуляция, а он всего лишь невольный зритель, наблюдающий за происходящим со

--">