(Прядущая Нить) - Стоило того? (СИ)

Значит, старый алкаш всё же поверил в его непричастность. Рид особо не рассчитывал, что недавний коллега сможет найти настоящего преступника, но сама мысль о том, что бывший наставник решился поверить ему, приятным теплом отдавалась где-то под рёбрами. Благодаря стараниям лейтенанта бывший полицейский хотя бы ночью мог спать спокойно, не опасаясь за здоровье, а то и за свою никчёмную жизнь. И пусть в свои без малого тридцать семь лет единственное, за что Гэвин хватался, была его работа, которая придавала пикантности и остроты однообразной жизни, мужчина не готов был сдаться и, плюнув на всё, вздёрнуться на собственной майке. Нет уж, не дождётесь, сперва нужно отыскать того ублюдка, который решил добавить неожиданного разнообразия в жизнь и отправил на временное пребывание в исправительное учреждение с несколькими сотнями наркоторговцев, насильников, убийц и ещё бог знает кого. Слишком велико желание найти обмудка, сломать поочередно каждый палец на его загребущих ручонках, а потом засунуть раскалённый паяльник ему прямиком в задницу, лаская свои уши истошными криками боли. После каждого однотипного допроса, после вынесения приговора Рид всё больше тонул в литрах дерьма и килограммах тухлого мусора, куда окунали его вездесущие журналисты и десятки чужих осуждающих и разочарованных взглядов. Единственное, что помогало держаться на плаву, это желание доказать свою непричастность, которое разъедало изнутри раствором концентрированной кислоты, подпитывая агрессию и подливая желчь в котёл и без того обозлённой души.

В пути Гэвин пытался вспомнить всех, кому бы мог настолько насолить. Он не был идеальным коллегой, а собеседник из него был откровенно дерьмовым. Обычно всех, кто доёбывался до него с разговорами, он слал в далёкое эротическое турне, и все коллеги знали, что это его стандартная манера общения. Знали и предпочитали держаться подальше, чтобы лишний раз не портить себе настроение стычками с главным говнюком участка. Видимо, Рид всё же ухитрился задеть чью-то тонкую душевную организацию, за что теперь предстояло расплачиваться. Внезапно громкий оклик одного из сопровождающих надзирателей вернул мысли мужчины в реальный мир.

— Эй, дамочки, готовьте юбки, через несколько минут познакомитесь со своим новым домом, — заскрежетал из-за спины высокий неприятный голос. Звучало так, словно кто-то научил говорить скрипку, но забыл предварительно её настроить.

Гэвин скривился, подмечая, что не его одного передёрнуло от извергающихся из чужого рта звуков, которые чудом складывались в понятные слова. Бросив взгляд через лобовое стекло, мужчина увидел стремительно приближающееся тёмно-серое здание, окружённое внушительным забором. Отвратительное, несуразное нечто, именуемое исправительным учреждением Детройта, представляло из себя отрыжку пьяного дизайнера. Как можно рассчитывать на исправление преступников, если при одном только взгляде на место заключения уже появлялось стойкое желание сбежать подальше или повеситься.

Под мелодию характерного металлического звука створки ворот медленно разъехались в стороны, впуская автобус с новоиспечёнными заключёнными. Проехав вперёд, он остановился в тени пятиэтажного здания, после этого передняя дверь отъехала в сторону, а молодой водитель повернулся в салон.

— Брент, выводи их и пошустрее, сегодня мне ещё за одной партией тащиться.

— Не подгоняй, Стивен, ты не хуже моего знаешь протоколы. Внимание, уёбки, встаём и медленно, по одному выходим! И без резких движений, если не хотите обзавестись дополнительной дыркой в теле, — снова раздался омерзительный скрип над головами. Охранник лет сорока с тёмными, прилизанными гелем волосами ласково погладил короткоствольный автомат, намекая на серьёзность своих слов.

— Я бы ему в глотку этот ствол запихал и заставил сосать, — раздался справа от Гэвина тихий шёпот прокуренным голосом, а следом послышалась пара хриплых смешков.

Преступники поочередно покидали автобус, становясь в шеренгу напротив сопровождающего и парочки новоприбывших охранников. Один из них — негр с армейской стрижкой и пристальным взглядом зелёных глаз — был на полторы головы выше и ощутимо шире в плечах каждого, кто выходил из открытых дверей, горой возвышаясь над арестантами. Когда последний преступник лениво выплыл на улицу,

--">