Кэрри Ааронс - Избранные (ЛП)

Перевод: Катерина З (1-27гл), Виктория Горкушенко (28-эпилог)

Редактура: Катерина З (1-27гл), Ленчик Lisi4ka Кулажко (28-эпилог)

Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Вычитка: Таисия Самсевич

Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Перевод группы: vk.com/stagedive

Черные туфли с ремешком сидели на мне как влитые, но они были слишком дорогими, чтобы даже сравнивать их с тем, что я раньше называла обувью. Несмотря на то как осторожно я ступала, стук каблуков раздавался на весь коридор. Я покачнулась, мне было непривычно ходить на каблуках, а еще более непривычно было видеть под собой панели, изготовленные из двухсотлетнего дуба. И в добавок ко всему гобелены, украшающие стены, которые были сшиты до моего рождения, до рождения моей матери, и вероятней всего до рождения ее матери тоже, придавали зданию ощущение элегантности и повидавшему виды строению.

Запах мяты, сигар и какого-то дорогого средства после бритья, кажется, въелись в стены, потому что не важно по какой части школы я шла, этот запах преследовал меня везде.

И взгляды. Ох, как же они пялились на меня.

Будто того, что ты и так новенькая, которая первый день как пришла в эту школу, было недостаточно. Моя удача опрокинула меня здесь. Находясь среди самых богатых, самых серьезных и самых титулованных людей, вероятней всего я бы никогда не смогла даже дышать с ними одним воздухом. А это еще были просто их дети-подростки.

Я надела форму. Юбка в зелено-белую клетку внезапно показалась мне слишком короткой, хоть я и знала, что была она ниже колен. Судя по девушкам, стоявшим у своих шкафчиков, которые осматривали меня с головы до пят, я была самой скромной из них.

— Это та самая американка? — справа от себя я услышала шепот и попыталась не обращать на это внимания, попыталась не вздрогнуть.

Потому что самым ужасным оказалось не то, что я новенькая, изгой… А то, что моя жизнь во всей красе была расписана в каждом журнале, продаваемом в Лондоне на протяжении не одного месяца. Эти детишки уже составили мнение обо мне, а в этой школе я нахожусь меньше пяти минут. Они видели мои фотографии в купальнике, когда я отдыхала дома в Пенсильвании у местного бассейна. Они уже прочли все заголовки журналов о том, что моя мама охотница за деньгами и об отвратительных американских способах их получения. Каждое воспоминание из детства, каждое интервью от случайных незнакомцев у нас на родине, даже короткое интересное заявление от нашего так называемого соседа и друга… все это гуляло на публике ради разведения сплетен в лучших традициях этой страны.

Знаю, мама и Беннет говорили мне идти с высоко поднято головой, вести себя так, будто нахожусь хотя бы в одной стратосфере с ними. Но… это старшая школа. Даже в прошлой школе дома для меня было жутким испытанием находиться там. А я вообще-то там выросла, с людьми на том же социальном уровне, в той же грязи и бедности, как и все остальные.

Уинстонская частная школа? Это было совершенно другое дело. Она запечатлена в истории, эти стены помнят людей, которые в итоге стали мировыми лидерами, а руководители, оплата в шестьдесят тысяч долларов за год и правила этикета — это то, с чем я никогда не смирюсь.

Моя белая рубашка с воротником и блейзер прилипли к телу, пока я дошла до своего шкафчика. И да, так много взглядов прожигали мне спину, что я уверена, кровь прилила не только к моему лицу, но и ко всему телу.

Вытащив из кожаной сумки папку с инструкцией, которую дал мне ужасно скучный секретарь, когда меня впервые высадили у школы, я начала искать ту часть, где написан код к моему шкафчику.

Только вот эти не были обычными металлическими шкафчиками. Они были сделаны из дерева, на каждом из которых в левом нижнем углу был вырезан

--">