Александр Бурлаков - Стихоотрицание звездопада

сядем у камина

И будем думать — каждый о своём, –

Сливаясь с темнотою воедино.

На столике усталая свеча

Умрёт ещё задолго до рассвета.

Нас поцелует светлая печаль

И растворится в стихшем звоне лета.

Нет времени. Мы в окруженье звёзд.

Так хочется от твоих ласк согреться.

Каприз судьбы — и хрупкий, зыбкий мост

Протянется сейчас от сердца к сердцу.

Давай же выпьем терпкое вино,

И ночь замрёт, дойдя до середины.

Ты чувствуешь: сердца слились в одно?

И не страшны теперь нам дней лавины.

Нежность — частица космоса

*

Я блуждал во взгляде твоём

и находил желанье.

Светло. Сказочно. Нежно.

Оно — не пламя,

но искреннее, как сердце,

меня убаюкивало,

подчиняло себе.

Ласкало так изнурительно –

как если б ласкали вечно…

Лишало времени,

лишало пространства,

и даже самой себя,

но так, что уходить не хотелось.

Звучало тоской, потому — что конечно.

**

Ты, конечно же, права: –

мне всё приснилось.

Даже то,

что есть:

живёшь в своём мире,

где правит весёленький фатум.

Даже то,

что есть Ты –

ускользаешь всегда неузнанной.

Даже то,

что нам снилось вчера –

ни тогда, ни сейчас,

не нашедшее отклика.

Даже то,

что весною зовётся,

убаюкано сном, –

ты сказала для себя…

***

Чернеющей пропастью дали манят.

Испиты преграды.

Пустоты вливаются в тело, как яд.

И прокляты даты.

Безумно безверие в шорохе звёзд.

Зимы покрывало…

И смерти, и жизни постылый вопрос:

«Блуждать не устала?»

И темень монетой падёт на глаза –

безбожье, безбесье.

…Застой горизонта слепит образа

преддверием вести.

****

Но зачем-то

весна снится долго

нарисованная (так ярко!)

на сонных выбоинах моей души.

Ты говоришь весомую чушь,

головы наши вращающую глобусами:

честно думаешь о другом — и я

— о том же: о другой!

Невесомая ширма — невидимая, но реальная,

как частица космоса, — падает от сердца,

уставшего мёрзнуть…

Взгляды студнем подрагивают,

пытаясь скрыть жар,

поднимающийся от ног до самого темени;

до вдоха, до выдоха, до бездыханья.

Нежность? Не надо.

Будет больно, как и земле оттаивать по весне.

Меняется ритм — режим оттаиванья.

Мы не выдержим.

Пусть лучше головы вертятся

боксёрскими грушами.

Больно не так.

Это поезд скорый — раз, и проехал:

ни поцелуев тебе, ни капель из глаз и из носа.

Мимо. И как мило!

Не согласен со мной? А жаль…

Ощутить на губах

привкус нежности кожи твоей,

упиваться волос твоих

свежими струйками,

им подставив лицо.

Ловить каждый твой выдох –

как солнечный зайчик,

сжимать ладонью.

*****

Как странно… жизнь разложена по нотам:

Тебя почти люблю, любви боясь.

Тоскливо мне и больно отчего-то,

Да — в небе не моя звезда зажглась?

Жаль, не досталось мне звезды счастливой –

Другим везёт безумно, ну и пусть.

Нет зависти давно. Я терпеливо

Приму душе отмеренную грусть.

Меня проглотит времени безбрежность,

И образ мой исчезнет навсегда.

Но верю, что однажды эта нежность

Вдруг вспыхнет, как сверхновая звезда.

Я знаю той звезды предназначенье:

Счастливой станет чьей-нибудь судьбе

И принесёт надежду и спасенье

Та нежность, что назначена тебе.

Три ступени вниз

1

Застыла молодость небрежною походкой,

там — между плитами, распил чекушку водку…. е

Седина упала на виски

Первым снегом, что пошёл некстати.

Вдруг разбилось лето на куски,

Золотом забрызгав неба скатерть.

Птичьи стаи провожу на юг –

Странной болью сердце отзовётся.

Но времён замкнётся вечный круг,

И весна опять ко мне вернётся.

*

Теперь мне вспоминать немного странно,

Что ветер терпко пахнет ковылём,

Что террикон сквозь марево тумана

Казался мне далёким кораблём.

Ах, лето детства — время откровений!

Там есть ещё надежда впереди,

И нет в душе ни боли, ни сомнений,

От счастья сердце рвётся из груди.

Ещё --">