Андрей Арсланович Мансуров - Конан и клан стариков

докучном, вроде комара, — Они же — идиоты! Недоучки. С манией величия. Дело в том, что они свитки Скелоса читать — читали, но перевели-то — неправильно!

Как они посчитали, там сказано, что «разбудившие Бога будут повелевать всем миром и судьбами всех людей». А там написано абсолютно противоположное! А именно: «Тот, кого разбудит, и кому даст материальное воплощение кровь жертв, будет повелевать всем миром и судьбами людей!»

То есть, проще говоря, на дне этого колодца ждёт жертвенной крови некое древнее чудище — полубог, который и будет править Миром. И, ясное дело, теми идиотами, которые мнят себя его «повелителями»!

И, само-собой, я не настолько глуп, чтоб возжелать возродить к жизни и поставить над собой свирепого и всемогущего Господина! Не-ет! Мы с дочуркой уж как-нибудь — сами с усами!

— Так эти старики… Напрасно старались?

— Получается так. И нам с Фаей очень понадобятся крепкие руки и могучие помощники, что разобрать назад бараки, и восстановить стену замка!

— Это ты на меня намекаешь?

— А то на кого же! Но вначале Фая обещала использовать тебя… Совсем для другого! И ты уж смотри — постарайся мою дочь не разочаровывать!

Конан принялся ругаться на всех знакомых ему языках. Бенепасс похихикал с минуту, но потом его терпение иссякло:

— Твои лингвистические изыски, конечно, занимательны, равно как и бессмысленные по отношению к нам, чародеям, проклятья. Но мне недосуг — нужно пробудить моих слуг-стражников, чтоб навести здесь порядок. Убраться в комнатах, которые ты залил кровью. Сжечь головы этих идиотов. Перенести в наши будущие апартаменты кое-какую мебель. Ну и потом послать ворона, чтоб он известил мою дочь, что всё здесь готово к её прибытию. И нашему воцарению. Ну а ты посиди, подумай. Отдохни.

Время всё обдумать у тебя будет. А выбор у тебя небогатый: или ты соглашаешься быть законным супругом моей дочери, и равноправным партнёром и членом нашей маленькой семьи…

Или не соглашаешься — и тогда будешь нашим рабом до конца дней своих!

— «Ну спасибо за радужное будущее!» — хотел было сказать Конан, но…

Промолчал.

Выждав с полчаса после ухода мага, и злясь, что тот не оставил ему хотя бы факела, Конан встал с мягкой хвои, на которой лежал, отдыхая и набираясь сил, заодно и перекусив наощупь тем, что достал из пакета с едой. Закинул суму с драгоценными камнями, сапогами, и мечом себе за спину. Золотые монеты и украшения он оттуда уже выкинул. А так — лишняя тяжесть не помешает ему подниматься наверх. Ну а стоимость «презренных», как их называл кое-кто из его коллег-корсаров, камешков, гораздо, гораздо выше тех же монет!

Лезть наощупь, поминутно вытирая влажнеющие от воды кончики пальцев о набедренную повязку, (Штаны, мешавшие бы подъёму, Конан тоже оставил внизу!) было, разумеется, трудно.

Нащупывать, куда бы можно воткнуть пальцы рук и босых ног, чтоб не соскользнули, в темноте ни один нормальный человек не смог бы. Но Конан и не был «нормальным» человеком! Он был киммерийцем! Варваром.

И он был Конаном.

А Конан не потерпит, чтоб его использовали, как банального жиголо! Ублажителя женского тела. Сексуального раба. Да и просто — раба!

Именно эти жгучие мысли и гнали его вверх, заставляя преодолевать невыносимую боль в уставших пальцах рук, и подстёгивая себя проклятьями и ругательствами в адрес коварного мага.

Впрочем, маг-то как раз — попался вполне доброжелательный. И даже благодушный. Позволил Конану потешиться мыслью о доставшихся сокровищах…

Конан достиг горловины колодца как раз, когда вдалеке послышались шаги — смелые и уверенные. Шёл явно сам маг, а не какой-нибудь его прислужник.

Варвар быстро пробежал чуть вперёд — навстречу шагам, и спрятался за дверью в подвал с колодцем.

Маг вошёл не скрываясь, и даже что-то легкомысленное напевая себе под нос. Только вот Конан не стал ждать, пока тот подойдёт к колодцу и заглянет вниз: рукоятью кинжала он треснул незадачливого сводника-отца по затылку!

После чего, впрочем, бережно и осторожно положил несостоявшегося тестя на плиты пола. Одел сапоги, сунул меч снова в ножны на поясе. Скидывать хитреца в колодец Конан не собирался — всё-таки — почти «родственник». Но и рассиживаться, ожидая, пока чародей придёт в себя, и пошлёт за дочерью, или ринется в погоню, варвар смысла не видел!

Он-то хорошо запомнил лицо того, кто треснул его дубиной в лоб!

Чёртов Бенепасс. Расчётливая --">