Налини Сингх - Клинок архангела (ЛП)

вновь стал крутить кинжал между пальцев.

— Может, он ещё кому-то принадлежал, решил сбежать от Договора и попал в неприятности.

Так как всегда существуют идиоты, не желающие выполнять свою часть сделки — сто лет прислуживания ангелу, давшему тебе бессмертную жизнь — такой сценарий вполне вероятен. Хотя, зачем вампиру приезжать в Нью-Йорк, когда тут живёт архангел, и находилась сильнейшая Гильдия, посвятившая себя тому, чтобы находить тех, кто решается бежать от Договора?

— Семейные узы, — проговорил Иллиум, словно прочитав мысли Дмитрия.

— Такие молодые вампиры сильно привязаны к смертным корням. — Дмитрий подумал о разломанном и сожжённом доме, к которому он приходил каждый день и каждую ночь столько лет подряд, когда уже не осталось от того дома ничего, кроме поляны с полевыми цветами. И эта земля принадлежала, принадлежит и будет принадлежать Дмитрию и только ему. — Мы слишком долго работаем вместе, Колокольчик, — заметил Дмитрий, вспоминая ту, продуваемую всеми ветрами, равнину, где он танцевал со смеющейся женщиной, а мальчик с блестящими глазами хлопал им.

— Я постоянно говорю об этом же, — произнёс Иллиум, — но Рафаэль отказывается от тебя избавляться. — Серебряный клинок крутился всё быстрее.

— Что скажешь о чернилах? — Поднявшись, Дмитрий повернул голову жертвы на другую сторону. Татуировка на левой скуле мёртвого мужчины — переплетение кириллицы с витиеватыми буквами, похожими на арамейский язык — была замысловатой и необычной… а ещё почему-то волновала Дмитрия. Он уже видел такое прежде или что-то подобное, но прожил тысячу лет, воспоминания казались смутными. — Благодаря ей можно будет его легче опознать. — В маленьких клыках жертвы отразился свет, тогда-то Дмитрий и понял, что упустил при первом осмотре. — Если его клыки не выросли, он ещё должен находиться в изоляции.

Первые несколько месяцев после обращения, вампиры — первобытные существа, животные, так как токсин, делающий их вампирами пробирается глубоко в клетки. Многие люди выбирали проживать процесс в искусственной коме, лишь изредка просыпаясь при необходимости. Дмитрий несколько месяцев после насильственного обращения провёл в железных цепях на холодном каменном полу. Он мало что помнил об этом времени, лишь холод камня под собой и жёсткость наручников на руках, ногах и шее. Но то, что произошло, после того, как он очнулся почти бессмертным… Никогда это не забудет, даже если доживёт до десяти тысяч лет.

Дикая синева заполнила вид, когда мерцающий жёлтый свет превратил серебряные нити перьев Иллиума в оловянные.

— У Гильдии отличные базы данных, — произнёс ангел, складывая крылья и одновременно убирая кинжал.

— Да.

У Дмитрия были способы получить доступ к этим базам без содействия с Гильдией, и он делал это много раз в прошлом, но можно подключить к этому делу и охотников, предупредить их, если вдруг будет похожий случай… Но инстинкт, выработанный за тысячелетие кровавого существования, подсказывал, что Дмитрий должен справиться сам, не включая Гильдию.

— Где пакет? — Когда Иллиум подал чёрный пакет, Дмитрий выгнул бровь. — Кажется, Елена чему-то тебя научила.

Ангел внезапно серьёзно посмотрел на него своими золотистыми глазами, обрамлёнными чёрными с синим ресницами.

— Дмитрий, думаешь, я вновь влюблюсь? — В его голосе слышался отголосок боли. — Потеряю крылья? — Дмитрий не удивился этому вопросу.

Иллиум не был бы в Семёрке Рафаэля — где ангелы и вампиры, посвятили свои жизни архангелу — не будь столь блистательно умён.

Он посмотрел прямо в необычные глаза ангела.

— Ты смотришь на неё так, как ни один мужчина не должен смотреть на женщину, принадлежащую архангелу.

Иллиум питал слабость к смертным, и, несмотря на то, что Елена теперь ангел, у неё сердце и мысли смертного.

Синекрылый ангел ничего не сказал, пока Дмитрий упаковывал голову в пластиковый пакет. Больше здесь улик не было — голова, которую Иллиум заметил в Гудзоне, пролетая над рекой всего за несколько мгновений до того как последние лучи солнца исчезнут за горизонтом, могла приплыть откуда угодно.

— Она покорила меня, — наконец, признался Иллиум.

— Но она принадлежит сиру, и я буду ценой жизни оберегать их отношения. — Дмитрий мог бы плюнуть, но на карту поставлено гораздо больше, чем простое влечение. — Не меня волнует предательство, а --">