Анна Сергеевна Одувалова , Ольга Олеговна Пашнина - Замуж по подписке

оказался не совсем шкаф, а вполне себе бар с фальш-панелью ящиков. За ними обнаружились аж шесть рядов бутылок с самыми разнообразными напитками. Мгновенно созрел план.

Нет, не напиться, хотя идея определенно заслуживала внимания. Но я напряженно вслушивалась в звуки из коридора, силясь поймать момент, когда незнакомец вернется. Только вот добротная дверь из массива – лучшее звукоизолирующее устройство, так что ворочающийся в замочной скважине ключ стал неожиданностью, от которой сердце ушло в пятки.

– Не смейте сюда входить!

– Иначе что? – хмыкнул мужик. – Ты мне надоела. Ты – моя жена! Моя собственность! Во-первых, у тебя нет права так себя вести! А во-вторых – это мой кабинет! А…

– А во-третьих? – орфографически издеваясь, поинтересовалась я.

– А в-третьих, я сейчас войду и выпорю тебя так, что неделю сидеть не сможешь!

Я схватила бутылку и грохнула ее об пол. В кабинете запахло крепким алкоголем. Неожиданно приятный запах, хотя я вообще не признавала крепкий алкоголь и если пила, то исключительно легкое и сладкое «Ламбруско».

– Что ты делаешь?!

– Войдете – побью все бутылки!

Прежде чем разбить вторую, сделала хороший глоток. Просто из любопытства. Ну и еще в надежде, что хоть немного, но похорошеет и отпустит.

Не помогло.

– И… и… залью все бумаги на столе бухлом! Неделю сушить будете!

Он точно не был готов к бунту в собственном доме, потому что бросил попытки открыть дверь и снова затих. А я решила воспользоваться передышкой и понять, что происходит.

Значит, я в другом мире. Это понятно и по дому, и по свиткам, и по прикиду – длинному атласному платью, впрочем слишком легкому и откровенному, чтобы быть уличным. Я поежилась: в вырезе было видно куда больше, чем я обычно показывала.

В кабинете не было зеркала, но в идеально чистой поверхности стеклянной створки (надо отдать должное тому, кто здесь убирается, – я так не умею) можно было во всех подробностях себя рассмотреть.

И это было так странно!

Отражение было мной… и в то же время не совсем. Прямой нос, чуть раскосые глаза и ямочки на щеках – мои. Губы, полные и яркие, – тоже мои, хотя и не совсем: в своем мире приходилось увеличивать их у косметолога, чтобы сбалансировать черты лица. А вот волосы, беспорядочными кудрями лежавшие на плечах, были странными, совершенно неожиданного цвета: темные, с переливами от глубокого синего до королевского фиолетового. Да еще и отливающие металлическим блеском, как… прямо как спинка навозного жука!

– Дела-а-а… – протянула я.

– Что дела? – тут же поинтересовался супруг Марго, в тело которой я попала.

Теперь понятно, почему он не удивился, когда я появилась. Он даже не заметил! Представляю картину: только ты собрался возлечь с юной супругой, налил кофейку, чтобы не отрубиться, так сказать, еще в прологе, и тут она вдруг отбирает твой кофе, кидает в тебя кружкой и убегает, угрожая залить все документы коньяком.

Даже жалко его. Хотя себя жальче, что я сделала-то такого?!

– Марго, выходи. Поговорим. Расскажешь, что случилось.

Я навострила уши. Мужик сменил тон с разъяренного на вкрадчиво-ласковый. А вот если и правда выйти да вывалить все на него? Пусть сам ищет, в какую дыру провалилась его женушка, а меня вернет в мою. А то я рукопись сдать не успею.

Рассказать? Или не рассказать…

Что сделала бы моя героиня в подобной ситуации? Это смотря кто. Ведьмочка в сладкой лавке заколдовала бы бутылки, отправив их звенеть над ухом шовиниста и предрекать ему зеленых чертей. Крутая старшеклассница-детектив с дерзкой фамилией приперла бы его к стене и заставила во всем покаяться. А я… я не была своей героиней, но за двадцать четыре года жизни научилась одному важному принципу.

Прежде чем болтать, немного думать.

Жаль, что научилась совсем недавно. Буквально минут пятнадцать назад. Из-за чего и оказалась здесь.

Но прежде, чем вываливать все на «супруга», надо раздобыть хоть немного информации. О том, как здесь относятся к попаданкам, например. Вдруг немедленно казнят? Нужно отдышаться, расспросить прислугу, придумать план и лишь после этого сдаваться.

Я выгляжу как его жена. Он ничего не подозревает. Время есть. Выиграть бы еще немного. Можно соврать, что у меня жар, но вдруг пригласят лекаря? Болит голова – классический прием, только поверит ли?

Меж тем мужик сделал еще одну, но уже гораздо более сдержанную попытку договориться:

– Марго, выходи. Уже поздно. Нужно ложиться спать.

С ним? --">