Каролайн Пекхам , Сюзанна Валенти - Темные Фейри

сложила руки, ожидая его ответа.

— Тебя, — сказал он в конце концов и я не могла не улыбнуться широкой самодовольной улыбкой. По крайней мере, пока я не вспомнила, что он делал, пока думал обо мне и тогда я снова нахмурилась. И возможно, меня сейчас стошнит.

— Не хочешь рассказать мне, что ты приняла? — спросил Данте, усаживая меня на низкую стену.

— Ничего! — запротестовала я, раздражаясь на него за то, что он снова спрашивает. — Я не принимаю наркотики. Наркотики убивают людей. Они убивают самых лучших, самых лучших людей…

Я вздрогнула, когда Данте провел большим пальцем по моей щеке, поймав слезу, которой я не хотела позволить упасть и опустился передо мной на колени. Его глаза нашли мои и в течение бесконечного мгновения я могла только смотреть в их глубину.

— Ты такой красивый, — вздохнула я и он рассмеялся, этот звук немного разбудил меня.

— Красивый? Теперь я точно знаю, что ты под кайфом, — сказал Данте.

— Я не под кайфом, — огрызнулась я. Теперь он меня раздражал. Почему он должен был говорить? Мне нравилось смотреть на его лицо, когда от него не исходило никаких звуков.

— Ты можешь сказать мне. Похоже, что ты на Киллблейзе, если честно, — добавил он.

Мои губы разошлись и я потрясла головой, потрясла так сильно, что мои мысли выпали из головы и все вокруг на мгновение стало черным, потом красным, потом каким-то пастельно-голубым…

Я моргала, моргала, моргала и не была уверена, что это помогает. И если моргание не могло помочь, тогда что? Тогда что?

Я дышала слишком быстро или слишком медленно, определенно не с обычной скоростью и я не знала, как это остановить.

— Подожди меня здесь, carina, — сказал Данте, поднимаясь на ноги.

Я хотела позвать его обратно, но мой голос прервался и затих. Я обхватила себя руками, потеряв из виду дорожку, спортивный зал и все остальное, откинув голову назад, чтобы посмотреть на звезды. Звезды, которые всегда насмехались надо мной. И сейчас они смеялись, потому что я собиралась умереть.

Мое сердце билось слишком быстро. Все вокруг казалось размытым. И я была одна. Совсем одна с тех пор, как Гарет оставил меня. И я была так, так зла на него за то, что он оставил меня. Оставил меня одну. Одну навсегда.

Я плакала. Нет. Было так чертовски больно, что я не думала, что когда-нибудь остановлюсь. Слезы просто лились и лились из меня нескончаемым потоком.

Я снова оказалась в сильных объятиях, но на этот раз не могла открыть глаза, чтобы посмотреть на него. Может быть, он относил меня обратно в нашу комнату и я могла бы снова свернуться калачиком рядом с ним, как в прошлый раз, когда мне нездоровилось.

Но в этот раз все было по-другому. И я все равно забыла все важные моменты, так что все, что я могла делать, это плыть по течению, пока я не растворилась, растворилась, растворилась… 

40. Габриэль

Я стоял в толпе и искал Элис, смущенный странным драматическим шоу, которое она только что устроила. Но моя интуиция подсказывала мне, что что-то не так. И это подтвердилось в десятикратном размере, когда на меня обрушилось видение, одно из самых острых, которыми я когда-либо был одарен. Оно прозвучало в моей голове как гонг и завладело моим телом и душой.

Темный и извилистый туннель. Элис в лесу. Скандирующие голоса. Затем бесконечный крик, который прожег дыру в моем сердце.

— Черт! — я напугал всех вокруг, спотыкаясь и зрение прояснилось, когда я отбросил студентов в сторону стеной лоз, сотканных из моих ладоней. Некоторые из них упали, но мне было плевать, мое сердце бешено билось, когда я бросил куртку на землю, разорвал рубашку и позволил своим крыльям вырваться из лопаток.

Я побежал к дверям, распахнул их и взлетел в небо, ни разу не оглянувшись.

Держись, мать твою, Элис. Я иду за тобой.

Я мчался по кампусу на бесшумных крыльях, взывая к Зрению, умоляя его хоть раз выполнить мою просьбу. Оно всегда было таким непостоянным, находилось в пределах моей досягаемости, но никогда не приходило ко мне, когда я нуждался в нем больше всего.

Покажите мне ее, черт возьми.

Я пронесся над Железным Лесом, низко пролетая, прислушиваясь, ища.

Она где-то здесь, я знаю.

— Элис! — крикнул я в темноту, молясь, чтобы она откликнулась.

Мои глаза метались туда-сюда, но темнота была густой, а лес простирался на мили и мили. Моя кожа зудела, татуировка Весов на груди горела, словно знала, что она в беде. Черт, --">