Лариса Петровичева - Звезда негодяя

клацают ее зубы. Платье сделалось насквозь мокрым от пота. Она хотела закрыть глаза и не могла. На квадратной морде драконихи были видны темные пятна: она где-то успела закусить. Возможно, пролетела через какую-нибудь деревушку, что прилепилась к склону горы.

Уже неважно.

«Господи, – только и смогла подумать Эмма, понимая, насколько бессмысленна ее молитва. – Пусть не будет больно. Пожа…»

Она не успела ничего додумать. Эмма сама не поняла, откуда перед ней вдруг возник мужчина в модном темно-сером сюртуке, с идеально уложенной прической. Взметнулась рука, сверкнули драгоценные камни в кольцах.

Маг. Судя по кольцам, следователь: только им позволены сапфиры такой глубокой, обжигающей синевы.

Дракониха недовольно заворчала. Дядя Бенжамин когда-то говорил, что не стоит становиться между зверем и его добычей – и дракониха искренне удивилась, что нашелся такой смельчак или глупец.

– Прочь, – голос прозвучал спокойно, почти лениво, но Эмма почувствовала, какая огромная сила дымится за этим спокойствием. – Прочь, тварь.

Дракониха вскинула голову к небу и издала такой рык, что в витринах магазинов зазвенели стекла. Паралич отпустил Эмму: она упала на мостовую, почти теряя сознание, скорчилась, зажимая ладонями уши. Рык нарастал, гремел, как тысяча колоколов, и Эмма, трясясь от ужаса, увидела, как вокруг ладони мага задымился белый свет.

Рев оборвался, как обрезанная нить. Дракониха попятилась и заскулила.

Кажется, маг рассмеялся. Белый свет сделался нестерпимо ярким, и, падая в спасительную тьму обморока, Эмма услышала, как затряслась земля: впереди рухнуло что-то огромное.

– Миледи?

Голос выплыл к ней из мрака, и Эмма ощутила прикосновение к лицу. Пальцы были жесткими и твердыми, словно вырезанными из дерева; они легонько похлопали ее по щеке, и Эмма открыла глаза.

– Миледи? Как вы?

Первым, что она увидела, был взгляд – пронзительно-голубой, очень живой и яркий. Лицо мага, светлокожее и скуластое, показалось Эмме смутно знакомым, но она точно знала, что ни в Эдфорде, ни в окрестностях не было никого похожего на этого человека.

Пальцы снова прикоснулись к ее щеке, и в груди Эммы что-то зазвенело. Нет, она никогда прежде не видела этого красивого, самоуверенного лица с небольшим шрамом на скуле, этой чуть снисходительной улыбки и растрепанных темных волос. Ей померещилось. Маг смотрел на нее, и Эмма не могла оторвать от него глаз.

Смерть раскинула над Эммой крылья, а он встал перед ней и победил. И смерть рухнула на мостовую. Все кончилось.

– Я… – прошептала Эмма. – Где дракониха?

Маг рассмеялся, на щеках прочертило ямки.

– Да вон лежит, – ответил он, махнув рукой куда-то вперед. Эмма посмотрела, куда он показывал, и увидела дымящуюся черную груду. Обгорелое крыло было безжизненно выброшено вперед, словно дракониха пыталась закрыться от идущей к ней гибели.

Только сейчас Эмма почувствовала вонь, которая растекалась от поверженного зверя по всему городу.

– Как вы? – с искренней тревогой повторил маг. Эмма вдруг обнаружила, что он сидит на мостовой, а она лежит головой на его коленях, и левая рука незнакомца осторожно и легко гладит ее по волосам.

– Я страшно испугалась… – призналась Эмма. – Вы… вы убили ее.

Маг снова улыбнулся. Придерживая голову Эммы, он поднялся, а потом легко подхватил ее на руки. Повеяло терпким запахом дорогого одеколона, и под ним Эмма уловила теплый аромат чужой кожи.

Волоски на руках поднялись дыбом. Эмме сделалось страшно – и сладко.

– Убил, разумеется, – ответил маг. – Дракониха где-то отведала человечины, что еще с ней делать? Не усмирять же магией… Вон там я вижу зеленый флаг дома исцелителей, миледи, вам сейчас нужен врач.

Это было сказано настолько уверенно, что Эмма не стала спорить: пусть несет ее, куда сочтет нужным. Герой, который спас ее от чудовища, почти выхватил из пасти. Как в романах.

– Как вас зовут? – спросила она. Улыбка мага сделалась еще шире и обаятельней.

– Когда-то я был Вьяттом, миледи, – ответил маг. – Можете называть меня так.

***

Врач осмотрел Эмму, смешал несколько лекарств и приказал выпить. Когда Эмма проглотила смеси, пахнущие апельсином, то на место дрожи во всем теле пришло спокойствие, глубокое и тихое, как вечернее море. Полежав полчаса на кушетке, Эмма решила, что сегодня останется в городе. Продлит номер в гостинице, а потом пойдет куда-нибудь поужинать. Возможно, --">