Светлана Белл - Секретное счастье

жена, остро и радостно его взволновало. Выдержав для приличия солидную паузу, граф взъерошил седоватые волосы, задумчиво коснулся крупного носа и спросил, старательно изображая равнодушие:

— Как же так — разводиться? Почему? Ведь они и женились, кажется, недавно.

— Не знаю почему, я не лезу в их отношения.

— Бедная моя девочка…Ты, наверное, устала слушать их скандалы!

— Да нет, они не ссорятся, только молчат. Мне кажется, им не о чем говорить. Так-то ее муж неплохой, решает мне задачки, правда, мама не одобряет.

— Мама права, учиться надо хорошо, — мягко проговорил граф, рассердившись на себя: вот еще, вспомнил былое, затрепетал, как подросток. — Посмотри на брата с сестрой. Андреас окончил университет, получил достойное образование, пишет диссертацию о ледяных драконах. А Милена? Тридцать лет красавице, а в голове ветер. Институт бросила, замуж дважды сбегала, никак свой причал не найдет. Вот тебе, моей принцессе, семнадцати нет, но ты гораздо серьезнее! — граф не обратил внимания, что Элли торопливо отвела взгляд и принялась разглядывать замысловатый узор на тарелке. — А Милена? Взрослая дама, ей бы детей рожать, домом заниматься — а она порхает, как бабочка! — граф тяжко вздохнул и проводил глазами синего мотылька. Но, заметив, как нахмурилась Элли, вспомнил, что та очень привязана к сестре, поэтому поспешил исправиться: — Милена, конечно, славная, приветливая. Но, понимаешь, слишком своенравная. Самая старшая — и самая сложная.

— Неужели сложнее Берри?

— Ох, ну это другое дело… — шевельнув широкими плечами, граф расстегнул две перламутровые пуговки на бирюзовом сюртуке — тесноватым он стал, пора, пожалуй, сказать Генриору, чтобы кухарка не подавала к ужину сдобы. Поправив загнувшуюся манжету, граф устало проговорил: — Видишь ли, родная, эту историю я не хочу ворошить. Берри было пятнадцать, когда он исчез. Десять лет прошло — срок немалый. Мы искали его… О, как искали! Полисмены, детективы, чародеи, гадалки — и что? Ничего. Родная, я всё бы отдал, чтобы сын нашелся. Но годы идут. Надежды, что мы встретимся, почти нет.

— А мама верит, что он жив.

— Что ж, в ней всегда было больше оптимизма. …Смотри, Генриор несет нам напитки, а я как раз хотел выпить морса. Этот человек всегда угадывает мои желания.

Генриор, работавший в Розетте три десятилетия и давно превратившийся из незаметного дворецкого в незаменимого помощника, аккуратно поставил на круглый деревянный стол чеканный поднос с изящными хрустальными бокалами, похожими на шахматных королей. Выпрямился — высокий, седой, серьезный.

— Мне подумалось, что вам будет приятно освежиться. Вечер сегодня душный.

— Ты как всегда вовремя, Генриор, — кивнул граф, с удовольствием отпивая из бокала малиновую прохладу.

— Мы говорили про Берри, — Элли посмотрела на дворецкого. — Мама считает, что он вернется. А вы?

— Конечно. Этим и живу, — немедленно отозвался Генриор. — Кстати, Берри очень вас любил, называл куклой и любил катать на плечах.

— Я помню! — улыбнулась Элли.

— Всё, достаточно воспоминаний! — граф поставил на стол бокал с недопитым морсом. — Сердце от них болит. Былого не воротишь.

Генриор не ответил. Он церемонно кивнул и, спросив позволения, с достоинством удалился, а граф вздохнул и печально потрепал мохнатого Рика.

— Папа, а ты помнишь времена, когда Генриор был просто прислугой, как Ранита? — глянула на отца Элли. — Я Розетту без него и представить не могу!

— Прислугой? — граф задумался. — Да нет, он и в молодости отличался от других. Правда, старина любит в эту роль поиграть. Мол, я дворецкий, чего изволите? Фрукты принесу, гостей встречу… Но все это мишура, понимаешь? Он мудрый человек, разговаривать с ним — одно удовольствие. Вы-то, дети, птички залетные, нечасто к старику заглядываете. На Генриоре весь замок держится. Он надежный, вот что главное… — граф достал серебряные часы на цепочке, покачал головой: — А ведь как время-то спешит! Поздно уже. Пора бы вздремнуть.

— Да, пойду к себе. Доброй ночи!

— Спокойной ночи, родная.

Граф так и не заметил, что в глазах дочери пляшут нетерпеливые искры горячего и веселого волнения.

Глава 2. А ты любишь сидеть у костра?

В светлой комнате Элли обстановка была небогатая, но уютная. Когда-то там стояла узорчатая колыбель, заботливо спрятанная под нежной кисеей, а возле стен теснились белые и розовые шкафчики, --">