Эмма Хамм - Связывающая луна

чтобы сказать ему это, то заметил движение в окне старого фермерского дома за Барреном.

На него смотрело бледное лицо, окруженное красивыми темными волосами. Это была прелестная молодая женщина с кудрями и мягкими щеками, еще круглыми от молодости. Она была почти слишком хорошенькой, и он вздрогнул, когда она улыбнулась, а затем покраснела от его внимания.

О, нет. Он не мог. И она не должна даже думать об этом.

Девушка была чуть старше ребенка, серьезно. Может, она была достаточно взрослой, чтобы выйти замуж. Возможно, она могла бы стать хорошей женой. Но если он и знал что-нибудь о женщинах, особенно о женщинах, выросших в городках, так это то, что они любили суеверия и магию. Она бы слишком легко поняла его недостатки, и тогда что с ним будет?

Его привяжут к столбу, скорее всего. Или наколют на вилы в руках единственного человека в Перекрёстке Мертвеца, который терпел его.

Фермер Баррен оглянулся на свой дом и вздохнул.

— Не обращай внимания на девушку. Она в том возрасте, когда все девушки думают, что они старше, чем на самом деле. У нее уже было бы кольцо на пальце, если бы отец разрешил ей.

— А он, я полагаю, не позволяет?

— Конечно, нет. Никто в этом городе недостаточно хорош для его девочки, — старик заколебался и критически оглядел его с ног до головы. — Конечно, мнение любого человека может измениться, когда возникает вопрос о богатстве.

Каком богатстве? Лютеру хотелось бы увидеть состояние, которое якобы оставил ему отец, но, похоже, никто не понимал, что богатство в виде активов не означало, что у него были материальные богатства. Сам город стоил больших денег, если другой граф хотел купить его у него. Но он никогда бы не продал Перекрёсток Мертвеца.

Поместье тоже стоило копейки, но где же тогда он будет жить? Лондон? Будто это когда-нибудь сработает.

А еще был вопрос о семейных драгоценностях, запертых, чтобы никто никогда их не видел, потому что в последний раз, когда люди видели драгоценности его матери, воры врывались в их дом при каждой возможности.

Так что, если это было богатство, о котором все говорили, он тоже хотел бы увидеть эти деньги. Состояние было бы лучше, чем вещи, которые он никогда не сможет использовать, увидеть или потрогать. Он бы предпочел жизнь здесь, на ферме, чем жизнь сына своего отца.

Выбор другой жизни или бегство от этой не были вариантом. Он был графом. Членом пэра, и поэтому ему нужно было защищать фамилию. Его отец, вероятно, каждый день переворачивался в гробу, когда слышал, что его сын хотел сбежать от всего этого.

Его отец был тем, кто солгал, в начале. Утверждал, что их семья была благородной, и даже составил генеалогическое древо, чтобы доказать это. Но его отец был находчивым человеком.

Лютер отдавал предпочтение стороне своей матери. Усердным трудягам. Люди были созданы, чтобы тянуть плуг, прикрепленный к их плечам, по земле до тех пор, пока земля не будет вынуждена уступить их воле.

Его отец, вероятно, презирал его за это.

Лютер вырвался из воспоминаний и покачал головой.

— Я не ищу жену, Баррен. Я не ищу никого, кого можно было бы взять в семью.

— Почему нет? Ты молодой, крепкий мужчина. У тебя должна быть женщина, к которой можно возвращаться ночью.

О, но ночью было хуже всего. Ни одна женщина не хотела быть рядом с ним ночью. Не когда… Когда…

Он снова покачал головой.

— Это плохая идея, Баррен. Я не годен ни для женщины, ни для жены. И я оставлю это так.

— Знаешь, я думал так же, когда был в твоем возрасте. Я думал, что я слишком дикий и свободный для любой женщины, — Баррен усмехнулся, и Лютер впервые увидел такое яркое выражение на лице старика. — А потом я встретил свою жену. И я понял, как легко было приручить человека, который думал, что он дикий. Они дикие, правда. Нам до них далеко.

В словах старика была доля мудрости. Хотя Лютер обнаружил, что большинством людей легче манипулировать, чем думал фермер Баррен. Он осыпал их комплиментами, а затем исчезал прежде, чем они успели подумать, что он стал слишком серьезным. Так было лучше. По крайней мере, когда он исчезал, они так и не узнавали, кем он был. Или кем он становился.

Он ухмыльнулся старику и отпустил лопату.

— Вряд ли я планирую жениться, мне жаль это признавать.

— Почему нет? У тебя есть богатство, статус, внешность. Ты из тех мужчин, которым следует жениться. Твои дети могут сделать мир лучше.

Лютер мог поставить деньги --">