Марина Владимировна Ефиминюк - Не злите добрую колдунью!

– Забор я поставил во избежание недоразумений.

– Каких еще недоразумений? – сощурилась я, не веря, что по-прежнему разговариваю вежливо, хотя уже хотелось скрипеть зубами. – Поверь на слово, я на веревках в огороде исподнее не сушу.

– Не хочу случайно забрести на твою половину, – издеваясь, пояснил он. – Давай жить в мире и согласии, огородная фея, а не как у нас принято.

Огородная фея?! Нет, я, конечно, проглочу ради мира между светлыми и темными в условиях тесного соседства, но запомню. А потом обязательно припомню!

– Уверена, мы станем по-настоящему добрыми соседями, – поддержала я, – но сначала ты уберешь свой забор с моей территории!

– Давай-ка, соседка, я внесу ясность в один вопрос. Здесь все принадлежит мне по праву родового владения. – Он широко обвел рукой, намекая на дом и прилегающую территорию. – Но коль мои предки уступили бывшим жильцам твоего дома земельный надел, я не стал нарушать традиции и щедро оставил тебе половину участка.

– Прекрасно, – улыбнулась я той самой улыбкой, которая как бы тонко намекала, что ничего прекрасного не было. – И ты ведь способен предъявить доказательства?

– А зачем мне что-то доказывать? – с фальшивым недоумением протянул он. – В старых городских летописях все указано. Если не веришь на слово, то поищи.

Не сомневайся, обязательно поищу и ткну тебе в нос этими самыми летописями!

– То есть ты перекроил мой огород, вспомнив о темных временах? – хмыкнула я. – Благодарю, конечно, за щедрость, но кусты-то за твоим забором растут мои. Что будем делать?

– Выкапывай, – предложил ведьмак. – Сколько тебе надо времени?

– До осени, – потребовала я шесть седмиц, чтобы успеть снять урожай.

Если подумать, самые опасные растения цвели на половине ведьмака. Все по канону, написанному в светлом гримуаре: «О растениях полезных, сорных и ядовитых». Нет, эта настольная книга ядоваров… в смысле, зельеваров не советовала сажать подозрительные кусты под окнами темных чародеев, но настоятельно рекомендовала их не растить под своими.

– До конца седмицы, – отрезал ведьмак.

– Бузина созреет к концу лета, – спокойно отказалась я притесняться, – потом ее можно будет пересаживать.

– Используй магию, – цинично посоветовал он. – Вы же, светлые феи, знаете, как заставить землю плодоносить.

– Ты охренел, господин темный чародей? – вырвалось у меня незапланированное ругательство, заставившее этого самого «господина» сверкнуть очередной улыбкой. – Мы с тобой оба в курсе, что потом земля омертвеет.

– Я все равно не собираюсь разбивать клумбы, так что удачного сбора урожая, госпожа чародейка, – благословил он меня на превращение его части участка в мертвую, обезвоженную пустыню, и кивнул, намекая, что пора бы отойти с его пути, хотя вообще-то он никуда пока не двигался: – Раз мы все решили…

– Мы ничего не решили! – рявкнула я.

– У меня дел по горло.

Издевательски блеснув нахальными глазами, с довольной рожей он обошел меня, подхватил пресловутый топор и начал подниматься на веранду. От его шагов заскрипели ступени.

Умеют же некоторые люди качественно взбесить, едва появившись на пороге! Я готова укокошить темную сволочь лопатой, и труп приковать под кустиками цветущей вербены. Она защищает от нечисти. Не зря Йосик старается на эту половину не соваться.

– Да чтоб ты провалился! – буркнула я, резко разворачиваясь в сторону открытой калитки.

Неожиданно за спиной раздался хруст, заставивший меня удивленно обернуться. Под дорогим соседушкой сломалась прогнившая доска, и он действительно провалился одной ногой в пол прямехонько посреди веранды. Удивительно, как быстро этого жлоба настигла карма!

– Тебе даже вселенная намекает, что надо дом ремонтировать, а не соседей притеснять! – хохотнула я.

Он проткнул меня злобным взглядом, в котором читалось, как бы ему хотелось сейчас швырнуться если не топором, то хотя бы заклятием. А можно сразу и тем, и другим. Ведьмака, колдующего с застрявшей в полу ногой, я еще, признаться, не встречала. Было бы любопытно посмотреть, но он сдержался.

– Подсказать хорошего плотника? – продолжала измываться я, с весельем наблюдая, как он пытается освободиться. – Расскажу, если уступишь участок до осени.

– Переживу, – буркнул он.

– Хорошо, переживай, – пожала я плечами.