Дарья Сергеевна Сорокина - Академия опальных принцесс

хлопать в ладоши. Как и остальные будет глумиться над моей искренностью и называть очень плохой актрисой. Но он этого не сделал. Красивое лицо северного принца не выражало ничего кроме равнодушия. Лишь во взгляде читалась какая-то потаённая тоска. Но кто не тоскует среди бескрайних льдов на краю света. Я тут всего ничего, а уже хочу выть волком. Интересно, а волки тут водятся? Когда надумаю бежать, нужно будет прихватить что-то от них,  а то задерут, прежде чем я доберусь до железной дороги.

Дариан закрыл шкаф, а затем начал расстёгивать манжеты рубашки и закатывать рукава. Не то чтобы в кабинете было настолько жарко, чтобы раздеваться, я до сих пор дрожала, надеюсь от холода, а не потому, что Летиция ушла и оставила меня один на один с Дарианом Хансеном. Даже такого недолгого времени наблюдения за комендантом мне хватило, чтобы понять: каждое его движение максимально продуктивно. Вот он непринужденно допрашивает меня и попутно папки в шкафу сортирует. Теперь же вот руки свои оголяет. А они явно сильные.  Каждая вена и жила напряжены. Ему бы на юг за бронзовым загаром, и тогда местные стражницы окончательно на нём повернутся.

Я даже нервно хохотнула, потому что Дариан, словно в очередной раз прочитав мои мысли, подошёл к камину, подкрутил на нём какие-то вентили, и пламя разгорелось сильнее.  Комендант почти касался ладонями открытого огня, и от этой завораживающей картины я на мгновение перестала дышать, пока вновь не услышала его голос. В этот раз Дариан, кажется, звучал немного виновато.

— Будет больно, госпожа Тормайн.

А вот тут я очнулась. Мы совершенно одни в кабинете, а на моих запястьях браслеты лишающие магии. Испуганно вскочила с места, и стул с грохотом упал позади меня.

— Если вы меня хоть пальцем тронете, господин Хансен, клянусь, моё дело станет толще на уже настоящее преступление.

— Вы на что-то намекаете сейчас? — спросил он, все ещё стоя лицом к камину.

— Предупреждаю. Что бы вы там ни задумали. Я не стану одной из этих ваших опальных принцесс.

Тяжелый вздох. Дариан медленно повернулся ко мне и стряхнул с угольно черных пальцев искры.

— Раздевайтесь. У меня нет ни времени, ни желания отбиваться от ваших глупых девичьих фантазий. Я не завожу романтических отношений с преступницами, если вы об этом.

— Тогда... —- у меня во рту пересохло от паники и ужаса, когда я смотрела на руки коменданта. —  Что с вами?

— Меньше вопросов, и все быстро закончится. Подойдите к столу, снимите робу. Таковы правила, Элла. Не заставляйте звать сюда Летицию, чтобы держать вас. Делайте, что я говорю!

Да уж. Стражницу Харс я тут точно не хотела сейчас видеть. Мне и так предстоит драка с ней за мои волосы.

— Хорошо, я сделаю, что вы велите. Но! Обещайте мне, комендант Хансен! Поклянитесь! — в моем голосе промелькнули какие-то детские плаксивые нотки, и Дариан впервые за все время проявил хоть какой-то интерес ко мне.

— О чём вы хотите попросить? — на удивление мягко поинтересовался комендант, пока от его пальцев вился чёрный дым.

Интуиция подсказывала мне, бесполезно умолять его не делать, что он собирается, да и освободить меня о точно не сможет, потому попросила его о том, что не так сильно-то меня и волновало:

— Мои волосы! Не позволяйте той чокнутой стражнице меня обрить!

Дариан на мгновение даже растерялся, а после улыбнулся одними глазами. Всего миг, но что-то светлое промелькнуло в этом человеке, вот только сразу погасло.

— У вас есть моё слово, госпожа Тормайн, ваш черед выполнять обещания.

Кивнула, стараясь не утонуть в набегавших на глаза слезах и жалости к себе. Отвернулась и принялась расстегивать пуговицы на робе. Задача была не из лёгких, пальцы дрожали, а петлицы на моем одеянии были слишком узкие. Но Дариан более не торопил, просто ждал, пока я управлюсь.

Роба упала к ногам, и я осталась стоять только в штанах и простеньком лифе без косточек. С момента моего ареста у меня забрали все, что хоть как-то можно было использовать в качестве оружия или отмычки. Никаких заколок, невидимок, булавок

— Полностью, — приказал Дариан, и я подняла свой перепуганный взгляд на отражение в стекле.

Никогда не была паинькой. Сорвиголова и бунтарка, я могла искупаться голышом в реке, посетить общественную баню, довести отца от исступления покупкой обтягивающего охотничьего костюма, но сейчас один на один со взрослым мужчиной, который --">