Джулия Гарвуд - Роковое сокровище

зашивала тебе рану, сказала, будто вы с Кристен упали с лестницы, а один из солдат говорил ей, что ты столкнула вниз свою сестру. Знаешь, а ведь Кристен погибла, и это ты ее убила.

Он подался вперед и ткнул в девочку длинным костлявым пальцем.

— До конца дней тебе придется жить со смертным грехом на душе! Правда, может, мучения продлятся недолго! Я решил отослать тебя на край земли, — равнодушно бросил он. — В холодные суровые земли северной Англии, где тебе придется жить вместе с язычниками, пока не настанет день, когда ты снова мне понадобишься. А теперь — прочь с глаз моих! У меня от тебя мороз по коже.

Лайза, трепеща от страха, выступила вперед.

— Милорд, позвольте мне ехать вместе с девочкой. Кроме меня, о ней некому позаботиться.

Элфорд перевел взгляд на горничную, съежившуюся от страха при виде его покрытого шрамами лица.

— Одна ведьма приглядит за другой? — фыркнул он. — Мне все равно, уедешь ты или останешься. Делай что хочешь, только убери ее подальше! Я и мои друзья больше не в силах терпеть эту тварь!

Он с изумлением заметил дрожь в собственном голосе и, окончательно осатанев, швырнул в девочку тяжелой деревянной чашей. Чаша просвистела мимо ее головы и грохнулась об пол. Джиллиан не шевельнулась, не попыталась увернуться и по-прежнему стояла, пронзая врага ненавидящим взглядом. Неужели она видит его насквозь? Заглянула в душу? При мысли об этом Элфорд снова затрясся.

— Вон! — взвизгнул он. — Проваливайте! Лайза подхватила Джиллиан и бросилась к выходу. Оказавшись в сравнительной безопасности, она прижала девочку к груди и прошептала:

— Все кончено, крошка, мы скоро покинем это страшное место и никогда не вернемся. Больше ты не столкнешься с убийцей своего отца, а я, слава Богу, не узрею гнусную рожу своего муженька Эктора. Заживем себе мирно и, если Господу будет угодно, еще обретем покой и радость.

Лайза была полна решимости скрыться, прежде чем барон Элфорд передумает. Позволение покинуть Даненшир освободило ее, ибо это означало, что теперь она может спокойно покинуть Эктора. Во время нападения на замок муж повредился умом и до сих пор не пришел в себя. В таком состоянии он просто не способен никуда ехать. Став свидетелем гибели солдат и слуг и едва избежав той же участи, он безнадежно спятил и теперь бродил по холмам Даненшира, волоча за собой объемистую торбу, набитую камнями и комьями грязи, которые именовал своими сокровищами. Ночевал он в углу конюшни, постоянно преследуемый кошмарами. Остекленевшие глаза смотрели куда-то вдаль. Бессвязные уверения в том, что он вот-вот станет богаче короля Ричарда, сменялись непристойностями и грязными ругательствами, поскольку мечты безумца все не сбывались. Даже захватчики вместе с их предводителем Элфордом, в отсутствие короля взявшим Даненшир под свою руку, старались обходить Эктора десятой дорогой, а некоторые солдаты помоложе при виде несчастного падали на колени и крестились, стараясь таким проверенным способом избавиться от угрозы подхватить опасное «бешенство». Однако никто не смел пальцем его тронуть, поскольку все твердо верили, что демоны, вселившиеся в голову Эктора, немедленно набросятся на обидчика и превратят его в жалкое подобие человека.

Лайза твердо уверовала, что сам Спаситель благословил ее на побег от мужа. За семь лет супружеской жизни Эктор не сказал ей ни единого доброго слова, не выказал ни малейших чувств по отношению к жене. Он твердо верил, что его святой долг мужа — палкой вбивать в нее покорность и послушание, дабы обеспечить ей место в раю, и исполнял свои обязанности с невероятным рвением. Злобное, завистливое ничтожество, с детства избалованное любящими родителями, Эктор считал, что любое его желание должно немедленно исполняться и что ему с рождения предназначены особенная судьба и богатая сытая жизнь; алчность и жадность затмили ему все на свете. Всего за три месяца до гибели отец Джиллиан назначил его бейлифом: уж очень ловко он умел обращаться с цифрами. Теперь он получил доступ к деньгам барона и точно знал размеры его состояния. Горечь и зависть все росли, грозя задушить его, потому что Эктор искренне считал, будто получаемое им вознаграждение несоразмерно с трудами.

Кроме того, он еще и оказался трусом. Во время боя Лайза своими глазами видела, как Эктор схватил кухарку Герту и, прикрываясь ею, как щитом, от летящих стрел, выскочил во двор. Когда Герту убили, Эктор --">