Эльза Вернер - Заклятое золото

обременять собой Эрнста, — с оскорбленным видом произнес молодой человек. — Я надеюсь, что очень скоро сам стану на ноги.

— Давно бы пора, Макс! — серьезно, но без малейшего упрека в тоне заметил старший брат. — Шесть лет я оплачивал все твои расходы в Берлине, что мне порой было очень нелегко, — ты ведь тратил очень много. Но я хотел дать тебе возможность совершенствоваться на свободе. Теперь дорога перед тобой открыта. Покажи, на что ты способен.

— Если бы только не было такой массы специалистов по этой части! — самым прозаичным тоном возразил Макс. — Теперь все стремятся к искусству, и для отдельных талантов совсем не остается места. Притом эта вечная зависть при малейшем успехе, а главное — критика с вечными придирками. Вообще, жалкое существование!

— Так вот как ты восторгаешься своим искусством! — сказал Эрнст, сдвинув брови.

— Восторгаешься! — Макс принял трагичный вид. — О, как скоро разучиваешься восторгаться! Искусство, слава — это, в сущности, химера. Осознавать это страшно, но, несомненно, это так. У меня вообще нет больше идеалов — их поглотила жизнь. Мне иногда кажется, что я — потухший кратер.

— Очень красиво сказано! — иронически произнес майор. — «Потухший кратер»… Красивое выражение, но, спрашивается, было ли там чему выгорать? А ты, Эрнст, что скажешь о своем брате с душой вулкана?

— Мы с Максом уже давно перестали понимать друг друга, — холодно ответил Раймар. — Мне только хотелось бы знать, как он думает добиться самостоятельности с подобными взглядами.

— Это выяснится с течением времени. Я еще сам не вполне уяснил свои планы, но надеюсь скоро добиться этого. Ты ничего не имеешь против того, чтобы я провел здесь несколько недель?

— Родной дом всегда для тебя открыт, ты это прекрасно знаешь; но что ты будешь так долго делать в Гейльсберге? До сих пор ты каждый свой приезд сюда считал жертвой и по возможности сокращал его.

— На этот раз я ищу отдохновения, — пояснил молодой художник. — Кроме того, я надеюсь встретить здесь знакомых. Ты ведь бываешь в Гернсбахе у госпожи Мейендорф?

— Изредка и почти исключительно по делам, — последовал холодный ответ. — Я — ее поверенный.

— Это безразлично, мы должны на днях съездить туда. Я познакомился с этой дамой в Берлине, в доме ее родственников, которых она теперь ждет к себе в гости. Это Марлов с дочерью.

Эта новость, по-видимому, нисколько не интересовала нотариуса, а Гартмут задумчиво повторил:

— Марлов! Это глава банкирского дома в Берлине?

— Да, и при этом миллионер. Это старая, очень солидная фирма, пользующаяся большой известностью в финансовых кругах. Я часто бывал в доме Марловых. Несколько лет тому назад скончался их сын, и теперь осталась одна единственная дочь, очень красивая девушка, за которой все сильно ухаживают как за единственной наследницей. Это — блестящая партия!

Раймар окинул брата удивленным, испытующим взглядом.

— Ты, по-видимому, собрал очень точные сведения, — начал он, но майор перебил его громким смехом и словами:

— Да помилуй, Эрнст! Неужели ты не понимаешь, что задумал гениальный Максль? Он хочет жениться на наследнице и продолжать борьбу за существование уже миллионером. Поэтому-то он и свалился сюда как снег на голову. И это-то он называет «становиться на ноги»!

— Я не понимаю, что вы находите во всем этом удивительного! — с оскорбленным видом заговорил Макс. — Я часто бывал в доме Марлова и вскоре по настоятельной просьбе его дочери начну писать ее портрет. Мне кажется, она ко мне неравнодушна, но в Берлине у них бывает столько титулованного и знатного народа, что трудно выделиться. Здесь же, в Гернсбахе, это гораздо легче; здесь можно очутиться на первом плане.

— Как ты ни красив, Максль, но ты вовсе не в моем вкусе, — сухо заметил майор. — Впрочем, о вкусах не спорят, и даже миллионерша может оказаться очень нетребовательной в некоторых отношениях.

Макс счел ниже своего достоинства отвечать на этот выпад и обратился к молчавшему до сих пор брату.

— Разумеется, мне нет ни малейшей надобности, скрывать от тебя свои желания и надежды, но это, конечно, останется между нами. Еще ничего не решено, но я думаю, что имею основание надеяться. Тогда мне больше не придется утруждать тебя — ты и так достаточно многим пожертвовал для меня.

— Я приносил тебе жертвы как будущему художнику, — остановил его Раймар, — но, судя по твоим словам, ты --">